– Здесь слишком мелко, – вздохнула она. – Пошли дальше.
– Кто-то говорил, на Северном побережье лодок тьма-тьмущая, – проворчал Джейден, но Кира задыхалась от ходьбы и ничего не ответила.
Сэмм провел их просторным внутренним двором, со всех сторон окруженным постройками. Молодые деревца во дворе были высотой по пояс. Позади снова послышался топот копыт, и беглецы нырнули в кусты на обочине. На сей раз всадники остановились и, медленно разворачивая коней, оглядели окрестности.
– Думаешь, они? – спросил один.
– Или кошка, – ответил другой.
Всадники подъехали ближе. Лунные блики тускло блестели на длинных винтовках.
– От кошки шуму меньше, – заметил первый. – Дай-ка мне фонарь.
Кира затаила дыхание, не смея пошевелиться. Второй всадник достал из подседельной сумки фонарь и протянул первому. Тот включил свет и направил луч на дом слева от них – кажется, церковь, полуразрушенную, заросшую листвой. Сэмм вскинул винтовку и прицелился в первого всадника, но Кира покачала головой:
У дальней стены что-то загремело, всадники дружно обернулись, посветили туда, но Кира ничего не увидела. Лошади подъехали ближе к церкви, и Зочи прошептала:
– Я бросила камень. Пойдем отсюда, пока не вернулись.
Они медленно, сантиметр за сантиметром, поползли сквозь заросли, не отрывая взгляда от всадников. Маркус, приподнявшись, швырнул камень, на этот раз подальше. Всадники остановились, прислушались и поехали на звук. Кира выпрямилась, чуть не уткнувшись в Сэмма, беглецы завернули за угол полуразрушенной церкви.
– Там еще, – прошептал Сэмм, указав на запад в сторону залива, и повернулся к Кире. В темноте его глаз не было видно. – Рано или поздно придется стрелять.
Кира зажмурилась, стараясь сосредоточиться:
– Да, мы в опасности, и, быть может, нам придется стрелять. Для этого мы и взяли винтовки. Но если получится, лучше обойтись без стрельбы: не хочу никого убивать.
– А если не будет выбора? – настаивал Сэмм.
В кустах за спиной послышалось шуршание. Кира услышала топот и фырканье лошадей. Сэмм поднял винтовку, но Кира снова его остановила.
Они ждали, затаив дыхание, и молились, чтобы солдаты уехали. Целую вечность спустя всадники двинулись дальше.