Голова взорвалась болью настолько нестерпимой, что Мексарош вскрикнул. Третий стон пробуждающейся смерти. И похоже, последний. Потому что ощутил это не только он, а и все остальные, лишенные даже капли магического таланта. Слишком сильный удар, раз даже быдло проняло. Некоторые упали, кто-то взвыл волком. А Дирт, обернувшись, бросился назад, вцепился в толстяка Мади, отчаянно заорал:

– Преподобный! Ко мне! Быстрее!

Жрец еретиков, остановившись, медленно покачал головой, сложил руки перед грудью:

– Прощай, Дирт.

Мальчишка кивнул:

– Прощайте. И простите. Сапфир.

В следующий миг его тело исчезло. Вместо него над гладью болота застыл смолисто-черный шар, диаметром чуть больше роста высокого человека. При этом Мади откинуло далеко в сторону. Оглушенный неожиданным ударом толстяк без крика пролетел не меньше десятка шагов, после чего плюхнулся в жижу и остался в ней лежать без движения.

Мексарош остановился, выдернул руку из складок одеяния, на раскрытой ладони блеснула ажурная хрустальная звездочка. За эту безобидную с виду безделушку можно было купить баронское звание и замок с парой-тройкой деревень, получив на сдачу не один сундук серебра. Или оказаться поутру в сточной канаве, подставив помойным крысам на совесть перерезанное горло, если ты не в силах защитить бесценное сокровище от толпы желающих им завладеть.

«Звезда Тритоса». Во всем мире не насчитать и десяти находок этого древнейшего амулета. Даже самому себе Мексарош не хотел напоминать, каким образом ему досталась эта ценнейшая вещь и как он сумел сохранить факт обладания ею от всего мира. Пришлось тогда пойти на многое, очень многое, переступив через свои же пусть и гибкие, но принципы.

Самое странное, что Мексарош сам не понимал, ради чего пошел на это. Просто выпала уникальная возможность, и он ее использовал.

Неудержимо захотел завладеть редким предметом.

И завладел.

Силы человеческой не хватит, чтобы оградить его от того, что вот-вот случится. Но кто ему запрещает использовать чужую силу? Древнюю, законсервированную в несерьезной на вид хрустальной звездочке.

«Звезда Тритоса» – независимый контур, который можно приспособить к чему угодно, даже к тому, что неподвластно твоему таланту. Если знаешь как. Мексарош знал. И сейчас, не колеблясь, сжал ладонь, сминая стремительно опустошающийся хрустальный резервуар. Острые осколки пронзили кожу, но боли он не ощутил. Все свои силы, весь свой магический дар и всю мощь погибающего амулета древних он посвятил лишь одному: спасению себя. Одного себя. Удар магии, что вот-вот обрушится на болото, несопоставимо страшнее того, который устроил покойный Далсер. Собственно, там и особой магии не было, простой камнепад, опасный лишь из-за своей массы. Тогда он сумел прикрыть не только себя, но и круг приличного радиуса. Все, кто в нем оказался, не пострадали. Но сейчас на голову обрушится нечто более опасное, чем булыжники. Рисковать ради прикрытия других – глупо. И себя не спасешь, и другим не поможешь. Остаться в одиночестве вдали от побережья Такалиды – это, конечно, очень неприятно. Но умереть – еще неприятнее.