Вход был за кучей старых ящиков на задворках гастронома, недалеко от арки, ведущей в соседний двор. Битое стекло, открытый канализационный люк. Никого не видно ни на улице, ни в окнах, ни на балконах. Куча тлеющих со вчерашнего дня влажных бурых листьев. Запах осени. Краем глаза заметил, как шевельнулись шторы на втором этаже. Свернули за китайскую стену ящиков из-под стеклотары, нырнули в незапертую железную калитку. За ней – выщербленные бетонные ступеньки, ведущие вниз, под бетонный козырек.

– Как, блин, платный туалет… – проговорил негромко Шам.

– И пахнет так же, – прокомментировала Нитро, переступая образец высушенного кала.

Короткий бетонный коридорчик, сворачивающий за угол и упирающийся в большие «гаражные» ворота. Прямо возле ворот стояли и целились в них пятеро размазанных в полумраке фигур.

– Рядовой Цирульник? – спросил Кровник. Одна из фигур шевельнулась. Стволы опустились.

– Товарищ капитан! – голос Цирульника выдавал несказанное облегчение.

– Что, – спросил Кровник, – очко жим-жим?

– Так точно, товарищ капитан, – подал голос Чеботарь. – Местами жим-жим.

– Доложить об обстановке.

Цирульник поставил чемоданчик на пол и выпрямился:

– В парке обнаружили троих: рядовой Семенов, рядовой Ливанов, рядовой Поздышев. Остальных снесло куда-то в город, за пруды. Прятались до утра. Каждые полчаса держали связь с диспетчером. Под утро стали перемещаться на звуки выстрелов. После получения приказа добрались сюда без происшествий.

– Где «гражданку» взяли?

Пацаны стояли в одинаковых спортивных костюмах и кроссовках. Три полоски на рукавах и штанинах, трилистники на груди и спинах. Судя по всему, оружие до этого они прятали в больших спортивных сумках с тем же логотипом.

– Ну… – смущенно сказал Цирульник, – переоделись там… по дороге.

– Понятно, – сказал Кровник, поворачиваясь к Шаму.

– Товарищ капитан…

– Чего еще? – Кровник смотрел на него.

– Мы это… и вам подобрали… ваш размерчик.

Чеботарь держал в руках «адидасовскую» мастерку. Поздышев кроссовки.

– Отлично, – Кровник посмотрел на свои ноги, на рукава черной спецовки, в которую был одет, и стал расшнуровывать ботинки: