покрайнемерие до тех пор, пока мы не выясним все, возможно наши подозрения в его измене далеко

не беспочвенны. – Каил выглядел уставшим и подавленным, несмотря на то, что старательно пытался

скрыть это.

-Как ты можешь так говорить? – Розалин с укором посмотрела на Каила. – Неужели твое сердце не

ноет, неужели тебе не больно осознавать то, что его больше нет, Арамиля больше нет, твоего друга

больше – короткая пауза – нет…

-Ты не права. – Коротко ответил Каил и направился в сторону своей кобылы Хейди.

-Тогда в чем же дело? Почему ты не можешь открыться, показать всем, что ты чувствуешь на самом

деле? Почему ты запрещаешь делать это мне? Почему после всего, что случилось, ты не перестаешь

обвинять Арамиля во всех смертных грехах? Он уже мертв, и о нем либо хорошо, либо никак! –

Девушка стремительно последовала за милордом, не забыв ухватить его за руку, прежде чем начать

засыпать его укорами, которыми она резала его, не имея ножа.

-Ты действительно хочешь знать, в чем дело? Я не открываюсь, по одной простой

причине: в открытую дверь зайти и выйти легко, но что останется в доме после такой

неопределенной беготни? Лишь, следы от обуви, на которой куча грязи осыпающейся при каждом

новом шаге. А у меня просто уже не осталось сил чистить пол, после каждого визита в открытые

двери, мой пол и так уже исцарапан от грубых щеток, которыми мне приходится пользоваться очень

часто. – В глазах Каила читалась горесть, обида, но в них было что-то еще, и судя по всему это старая

добрая, еще некем не забытая, знаменитая ярость Каила Уолша. Так что я не считаю, что показать

свои чувства будет правильным, тем более мой пол сейчас не чист от следов, которые оставил