Сказав это, существо развернулось и направилось в центр комнаты, где свет был ярче. Джон хотел задать ему и другие вопросы, но почувствовал, что оно не ответит. Так что он просто последовал за ним. То же сделал и Самуэль.
Стоявшие на их пути существа расступались в стороны, как воды Красного моря перед Моисеем. Сердце Джона радостно билось. Несмотря на заверения Монаха, он не полностью доверял этим непредсказуемым созданиям, далеким от человеческой логики.
Свет становился все ярче, и вскоре с неба начало падать что-то холодное и влажное, как слезы. Джон и Самуэль подняли головы. Шел снег. Мелкий и нежный снег, мягко ложившийся на все вокруг.
Они пошли вверх по ступеням, на улицу. Это было как выходить на свет из могилы.
По мере того, как они поднимались, становился все виднее огромный черный холм, усеянный шпилями и высокими арками. Странные украшения заполняли его сверху донизу.
Наконец оба они поняли, что находится перед ними. Это был миланский Дуомо[26]. Но переделанный до неузнаваемости. Остальные здания на площади тоже были покрыты черным, как панцирь скарабея, лаком. Белизна мрамора сменилась чернотой, как на негативе фотографии.
Только золотая статуя на макушке самого высокого шпиля все еще продолжала сиять.
―Невероятно, — сказал пораженный Самуэль.
―Да, — ответил Джон с замиранием сердца. Снег, скользивший по их курткам, ложился на кожу и крылья шедшего перед ними существа причудливым узором, складываясь в звезды, в волны…
Создание обернулось. Знаком пригласило их следовать за ним.
Они поднялись по ступеням и вошли в Дуомо.
Если снаружи здание выглядело сильно преобразившимся, то внутри создавалось впечатление, что человек вообще никогда не принимал участия в его возведении и даже не бывал в нем.