Как ни старался он сохранить лицо перед своими людьми, вид у него был испуганный.

Его подняли на ноги и сняли с него куртку.

―А, — сказал он с напускной развязностью. — Берите на здоровье. Там, где я живу, этого добра полно.

В ответ Маркос получил кулаком в лицо. Сплюнув кровь, он поднялся, искоса посмотрел на ударившего его человека и предпочел ничего больше не говорить. Лицо высоченного Сына Гнева закрывала хоккейная маска, на шее висело ожерелье из человеческих ушей. Он был весь перепачкан кровью — не своей.

Маркос отдал свой драгоценный бронежилет Сыну Гнева, который, в свою очередь, положил его к ногам человека, спустившегося с лестницы в сопровождении двух вооруженных до зубов охранников.

―Хорошо, хорошо, — произнес с улыбкой человек, с ног до головы одетый во все черное. — Посмотрим-ка, кто у нас сегодня в гостях.

Он был среднего роста, очень толстый. Его заточенные зубы походили на собачьи клыки. Он вообще напоминал добермана. На нем были зеркальные очки Ray-Ban. Когда он с подчеркнутой медлительностью снял их, Джон понял, зачем они ему нужны. За ними прятались совершенно красные, налитые кровью глаза.

Этот человек, похожий на свирепого пса, почему-то показался Джону знакомым, хоть он и не смог сказать, чем именно.

А вот Вагант узнал его сразу. Он помнил это зловещее лицо на прицеле своего ружья. Он горько сожалел о том, что в тот день так и не спустил курок.

Человек в черном оглядел своих пленников. С виду вскользь, но на самом деле очень внимательно, как будто желая впитать всю возможную информацию.

―Вы очень невежливо поступили, придя вот так, без предупреждения. И без приглашения. Вы откуда? Отвечай, грешница.

Это последнее слово зазвенело в сознании Джона еще одним тревожным звоночком.

Доберман приподнял подбородок Даниэлы двумя пальцами.

―Что такое? Язык проглотила?

Его жирный палец прошелся по подбородку и по щеке Даниэлы.

―Ну? Я жду.

―Отвечай Диакону! — приказал Сын Гнева в хоккейной маске. У него был странный шепелявый голос. Почти что голос умственно отсталого. В этот момент Джон понял, почему человек-доберман показался ему таким знакомым. На воротнике его черной рубашки висел позолоченный знак: перевернутое распятие с пригвожденным к нему Созданием ночи головой вниз. Главный символ чудовищной секты безумца Готшалька, проповедника кровавой церкви на колесах.

Будто бы проникнув в его мысли, Диакон повернулся к Джону.

―Может быть, ты более расположен говорить?

Человек-доберман подошел к Дэниэлсу угрожающе спокойными шагами в сопровождении типа в хоккейной маске, этого двухметрового гиганта, состоявшего из одних мускулов.