Короче говоря, плюсов явно больше. А если и не больше – Шершню лень было подбивать баланс – плюсы все равно перевешивали. По крайней мере, в отношении внутренних обстоятельств, лично касающихся Шершня и всего, что происходило в пределах корабля, стрелка воображаемых аптечных весов явно клонилась в положительную сторону.

Все едва не смазали внешние обстоятельства. Очень уж много было на орбите Террановы боевых кораблей и прочих помех типа летящих во все стороны ракет и торпед, которые создавали довольно непростую для навигации обстановку. Даже профессиональный пилот Шершень выводил свою новую «Викторию» (корабль был класса «Центавр», но капитан решил не изменять привычке) из двойного кольца на орбите втрое дольше, чем обычно выполнял такой маневр.

Впрочем, потраченное время не пропало даром. Шершень потел за штурвалом, а доработанный дактианцами синтетик корабля с привычным именем Вики сходил с ума, сортируя отметки на сканерах, сообщавших, от каких «примочек» следует увернуться, от каких можно просто прикрыться щитом, а с какими следует договориться. И пока они маневрировали да по очереди отвечали на запросы «свой-чужой» то так, то сяк, то этак (прикидываясь то дактианской «акулой», то мароманнским рейдером среднего класса, то «независимым» торговым кораблем), кифер Момо каким-то непонятным образом подключился к навигатору. И проложил оптимальный маршрут в ту самую нейтральную зону вокруг уникального, немыслимого и крайне труднодоступного Эниума, о котором говорил Бозе.

Шершень этому не удивился, он знал, что жуки не только отличные повара, но и навигаторы от киферского бога. Но когда корабль вышел из-под обстрела, Шершень все-таки нацепил маску «космического волка» и демонстративно проверил маршрут. Негромко, но авторитетно проронив, что можно было уложиться в сутки, а не в двое, он все-таки одобрительно кивнул и снисходительно хмыкнул.

Получилось красиво, но мизансцены никто не оценил. Публика, на которую работал капитан, не следила за происходящим в ходовой рубке. Экипаж и пассажиры были слишком заняты своими делами.

Мароманны сидели в офицерских креслах на капитанском мостике, и Бозе, как обычно, размышлял вслух, то есть фактически совещался с Хауэром. А их верные робокриги тем временем висели в специально лишенном искусственной гравитации техническом отсеке. Там Цербер трудился над восстановлением Ботаника.

Сайрус обосновался в кают-компании поблизости от двери лазарета. Он тоже играл свой моноспектакль, но в отличие от Шершня не ждал оваций. И, наверное, поэтому был органичен в образе высшего существа на борту индейской пироги. Смотрел он задумчиво-мудро, и не по сторонам, а исключительно в космическую даль через фальшивый иллюминатор.