Я рядом стал, дослушал до конца.
— Эх ты, — говорю, — Рязань. Что ж ты вытворяешь? Такой аккордеон замечательный, не какая-нибудь там фабричная работа, а настоящий мастер делал, да еще небось и на заказ. Этому трофею цены нет, а ты на нем, как на трехрядке, наяриваешь, на одних басах. За такую игру на кухню вне очереди отправляют.
Рязань голову поднял — глаза до чего голубые — и усмехается.
— Ты, что ли, лучше сыграешь?
— Да уж получше тебя, — говорю.
— А ну, попробуй, — и аккордеон мне протягивает. Ну, я рядом с ним сел, ремни надел, по клавишам прошелся — загляденье. Такой глубокий и чистый звук — давно не слыхал.
— Чего играть-то? — спрашиваю.
— А чего хочешь.
— Ладно, — говорю, — получи. И начал.