— И ты его, — улыбаюсь, — в партию вступить еще не сагитировал?

— Пытался, — вздыхает Рязань. — Только… Руди-то парень начитанный, даже в университете поучиться успел, а у меня что — всего образования три класса да коридор.

— Да, — киваю, — тогда, конечно, тяжко. Когда в черепушке вакуум наблюдается. Кстати, — спрашиваю, — а когда этот Вельт успел так здорово натаскаться по-нашему шпрехать? Твоя работа?

— Не-а. Ему, когда он в этот мир попал, один маг знание языка вложил.

— Да ну? Вот так, запросто?

— А им это, — говорит Колька, — очень даже просто. Как нам палочку обстругать. Они, маги эти, и не такие номера откалывают.

Хорошо, думаю, устроились. Может, и мне таким ускоренным методом какой-нибудь язык выучить? Тот же немецкий… надоело в глаголах путаться.

Смотрю, а через двор что-то совсем уж несусветное идет. Похожее на… был у нас в дивизии снайпер один, Федор Николаевич, вот он из своего плаща похожую штуку соорудил. Ветками обшил, корой — с двух шагов не заметишь. Вот и этот тоже шел — кустик. Не знаю, кто как, а я себе именно таким лешего представлял.

— Это еще, — спрашиваю, — что за чудо-юдо?

Колька на локте приподнялся, глянул.

— А-а, — говорит, — это эльф. Лесной. Они тут партизанами работают.

— Ну-ну.

Эльфов этих тут, я гляжу, развелось, лесных и всяких прочих… недорезанных. И туда же, в партизаны. Уж не знаю, какие там из этих эльфов партизаны, а только посмотрел бы я, как бы они от, скажем, «Брандербурга-800» бегали.

— А не сыграть ли, — говорит Николай, — нам…

Тут он враз осекся, аккордеон в сторону отбросил, за воротник схватился.

— Ша, — шепчет. — Начальство.

Ну я тоже поднялся, себя оглядел — вроде в порядке, разве что сено кое-где пристало. Ладно, думаю, чего уж там, мы сначала на это начальство вблизи посмотрим.

Был, помню, один случай… мы как раз на рассвете с той стороны вернулись, ну и, понятно, кто в чем, кто где был — попадали, будто одной очередью срубленные. В голове даже мыслей нет, точнее, одна на всю голову — спа-ать!

И тут появляется этот… старший лейтенант и начинает нас строить. Нас, разведчиков, с задания вернувшихся, по стойке «смирно» строить. Я в первый момент, как на ноги поднялся, вообще не сообразил, чего он от нас хочет. Да что там — я его и не видел толком. Маячит чего-то перед глазами, надсаживается, упасть обратно не дает.

Первым из нас Коля Аваров опомнился, и он-то этому лейтенантику и выдал — горячий горский человек. И про маму… и прочих родственников… Я от этих оборотов даже проснулся… немного.