— Да брось ты, — говорю. — Слышал, что он мне приказал — отдыхать. Вот и будешь мне в этом тяжком занятии способствовать. Я-то и вообще в этом мире человек новый, ну а в замке этом и вовсе. Как у вас тут с культурным досугом? Wo Ist die nachste Stadion? Ich wurde gern ein klassisches Konzert[15].

— Так себе, — отзывается Коля. — Про самогон бабкин я тебе уже говорил, да и тащиться за ним — три версты по болоту. Пиво — эль по-местному — здесь только гномы делать умеют и дерут за него, доложу тебе, три шкуры.

Эй, думаю, а это хороший вопрос. Как мне тут на довольствие поставиться, денежно-вещевое.

— Можно, — продолжает Коля, — вина попытаться достать. Вино здесь слабое, местные его, почитай, заместо воды употребляют. Да и то сказать, от здешней воды так пробрать может — мало не покажется. Вот с культурной компанией проблемы. В свите-то наверняка всякие интересные личности имеются — менестрели там, фрейлины опять же, только знакомство я с ними пока свести не успел.

— Да ладно, — говорю. — На вино — набегут.

— В крайнем случае, — подмигивает мне Коля, — я девок из местной обслуги позову. Есть тут у меня одна… бойкая. А… нет, ты погляди только! — и челюсть у него — раз и отвисла.

Я за его взглядом проследил и сам чуть пасть не разинул.

Идут, значит, по замковому двору… две. Дамы. Одна стройная, черноволосая, платье на ней эдакое, темно-синее, повыше колен, все какими-то узорами да блескучками расшито, сапоги тоже темно-синие, и тоже повыше колен заканчиваются. Пояс широкий, с бляшками. На поясе справа мешочек бархатный — то ли кошелек, то ли это у них женские сумочки такие. В правой руке посох несет, легко так, без усилия, хотя посох с виду здоровый. Тоже затейливый весь из себя, резной, темного дерева, а на конце синий то ли шар, то ли кристалл вделан.

А вторая — вся в доспехе, почти как давеча у эльфа того, черно-белого, только не белом, а начищенной стали, но тоже ажурный такой, даже на груди — и то выделан… соответствующе. Полный доспех — сапоги, перчатки, наголенники там с прочими нарукавниками и шлем с крылышками. В руке лук несет — и лук костюму под стать. В общем — вылитая валькирия, хоть сейчас в эпос про Нибелунгов вставляй.

Но только вот волосы у этой валькирии из-под шлема струятся подозрительно знакомые. Рыжие волосы.

— Так, — говорю, — это еще что за бал-маскарад?

Коля на меня удивленно так вскинулся.

— Ты что, — спрашивает, — знаешь их?

— В синем, что слева, — отвечаю, — первый раз в жизни вижу, а вот та, что справа… есть у меня подозрение, что ее я знаю лучше, чем мне бы того хотелось.