– Пойми, у Палудана не только вздорный характер: он не слишком умен, зато слишком прямолинеен. В любой ситуации предпочитает просто ударить изо всех сил.

– Точно как Дьюго.

– Да, точно как Дьюго. Хотя сейчас вроде бы он наконец-то что-то понял. Ради клана нужно принимать правильные решения. А его главный советник, то есть я, тоже, как выясняется, не отличается большим умом.

– Неужели?

– Именно из-за моей глупости и легковерия мы и угодили в переплет. Меня провел Сильви Обилад. Я уговорил Палудана послушаться его, выдав идею святого отца за свою. Мне казалось, Обилад печется о благе Бруглиони.

– Может, так и было.

– Конечно. Он был хорошим священником, но его погубили амбиции. Он хотел сделать церковь всемогущей, дать ей не только духовную, но и светскую власть.

– Да уж.

В Дринджере с религией дела обстояли не так плохо, но в небольших государствах Обители Мира власть священников задушила почти все мирское.

– Нужно заключить мир с церковью, разгневанной из-за смерти отца Обилада.

– Я сам из далекой провинции, – хмыкнул Элс, – и, может, чего-то не понимаю в ваших здешних традициях. Убиты шестеро Бруглиони. По вине святого отца. Их убийцы тоже мертвы.

– Думаешь, мы в расчете?

– Именно так.

– Церковь думает иначе. Если ты пострадал от рук церковников, улыбнись и подставь другую щеку.

– К этому мне еще предстоит привыкнуть. – (А ведь это можно использовать, чтобы отвлечь внимание патриарха и не дать ему устроить очередной священный поход.) – Как и говорил Палудан, мне нужно хорошенько изучить Брот. В этом городе явно избыток превратных мыслей, даже если сбросить со счетов вполне естественное высокомерие тех, кто убежден, будто бы их устами вещает сам господь бог.

– Но на улицах может быть опасно.

– Отчего же? Даже если кто-то разнюхал, что вы меня наняли, никто, кроме нескольких членов семейства Арньена, не знает меня в лицо. А они на нашей стороне.

– Не уверен.

– В смысле?

– Не уверен, что сейчас мы можем хоть кому-нибудь доверять. Я так и не понял, почему мы с Палуданом вдруг решили, что Родриго Колоньи изменник. Быть может, отец Обилад убедил нас в этом. Теперь-то мы знаем, что это ложь и Родриго хранил нам верность до конца.