«Мой папаша пил ежедневно, — рассказывал бармен каждый раз, когда они с Зигфридом допивались до полуобморока. — Пил много, но никто не мог определить, насколько он пьян. Только моя мать. Она приходила в бар и заставляла его произнести слово „птица“. Если „ц“ ему не удавалась, мать уводила его домой. Вот тогда я и решил, что стану барменом и назову свой бар так, чтобы никто не спотыкался на его названии, в каком бы состоянии ни пытался его произнести!»

Зигфрид выглянул из лифта и понял, что сегодня «Ночная птиса» будет петь кому-то другому. Вестибюль был полон вооруженного народа. Здесь находились и громилы, вроде Бормана, и вежливые, но цепкие агенты. Держались они поодаль друг от друга, но следили за обстановкой бдительно, и проскочить «меж двух огней» было нереально.

Безногий огляделся и вдруг обнаружил, что дверь квартиры напротив лифта приоткрыта. Там, насколько помнил капитан, проживал вечно страждущий Петька Чумкин. В общем-то, лучшего места и помощника для «перегруппировки» было не найти во всей «общаге».

Капитан незаметно нырнул в квартиру сантехника и запер за собой входную дверь.

Петька, как оказалось, не спал, хотя время давно перевалило за полночь.

— Зигфрид?! — Чумкин с опаской взглянул на оружие. — Продавать идешь?

— Нет, отсидеться надо… — Безногий поставил на замызганный кухонный столик бутылку.

— У меня?! — ужаснулся Петька. — Что у тебя с лицом? Дрался?

— Били, — Зигфрид поставил на стол еще один сосуд.

— Супер-дешманцы! — изощренно выругался сантехник. — У меня с закуской туговато…

— Не проблема, — капитан бросил винтовки на стол рядом с бутылками. — Стаканы давай.

После второго стакана в голове у Зигфрида прояснилось. Он снова был в форме и даже обрел неслыханный боевой настрой. Петька тоже немного утолил жажду и смотрел на легендарного капитана с немым восхищением.

— Конец гадам! — решил Безногий громко, хлопая ладонью по столу. — Чумкин, ты со мной?!

— Всегда! — с чувством вымолвил сантехник. — Эх, нам еще бы пару гранат!

— Нельзя в небоскребах взрывать, — возразил Зигфрид. — Рухнуть могут. Мы и так всех уделаем!

— Да! — Петька размашисто кивнул. — Наливай!

— Нет, — капитан сгреб со стола оставшуюся бутылку. — Сначала победим, а после выпьем. За победу.

— За победу! — воодушевился Чумкин. — Только я стрелять не умею.

— Научу, — пообещал Зигфрид. — Пошли!

— Кого? А, ну да, пошли…