— Вы мне нравитесь, Грабен. Мы с вами сработаемся…

— Я не знал, что мы с вами ведем совместные работы. И не отвечайте, что это мы увидим, когда поживем…

— Нет, что вы, до этого еще дожить надо…

Он рассмеялся еще радостнее — рассмеялся в голос…

— Вам, как я вижу, не составляет труда себя развеселить…

Он засмеялся еще звонче, и меня пробрал холодок недоумения…

— Нас все считают надгробными камнями, Грабен, а мы — такие же люди, как все…

— Нет, вы все не такие, как все мы. А вы, полковник Радеев, еще и не такой, как все вы.

— Не думали же вы, что вам пошлют «надгробный камень»… Это было бы не правильно, ведь вас все называют «гробовщиком» — не то что навязчивое прозвище у вас такое, но называют… Вот и подумайте, что у нас тогда бы получилось…

— И что получилось бы?

— Просто похороны чьи-то получились бы…

— И чьи же?..

— А ничьи — вам ведь послали меня…

— Послали чьи-то похороны предотвратить?..

— А вы проницательны… Не думайте, что я сомневался — нет… Это я так — подметил для красного словца…

— Для красного словца вы подметили достаточно деталей — они мне предельно ясны, так что можете перестать их подмечать и украшать. Переходите прямо к делу, Радеев.

— Ах да, но сейчас не время… Дело подождет… У нас так говорят: делу время — потехе час…

— У вас, это у кого?.. У карателей?..

— Нет, нет… Просто — у нас… В народе, так сказать…

Я наклонил голову, прощаясь и пряча глаза…