— Грабен, не обнадеживайся — он вернется. Кто-то же должен за тобой присмотреть.

Я не опустил глаз на Шлака, смотрящего на меня снизу вверх, задрав зубастую голову…

— Из хватки Стага ему не вырваться.

— Он вывернется. А если его не пустят — тайком прокрадется.

— Если его пропуски окажутся недействительными для Стага и он проберется тайком — я его просто выставлю.

Шлак замер, склоняя голову, отяжелевшую от мыслей…

— Офицера S9? Офицера DIS? Нет, не думаю. Он так просто от тебя не отстанет. Он охранник порядка, а ты собираешься этот порядок нарушить.

— Что у тебя за мысли, Шлак? Я не нарушу порядка.

— Что-то мне не верится. Ты же такое дело замыслил.

— Я не выйду за пределы закона… Я только исполню приказы Стага, исправлю недочеты Вэймина…

— Может, это и будет выглядеть так, как требует закон, но на деле — это будет незаконно. Ты же это все замышляешь — специально.

— Закон действует только на то, что ему видно, Шлак.

— Но твои мысли — они видны ему. Этот офицер прочтет их — он присмотрится к твоему фону и прочтет в нем твою оперативную память. Он все узнает.

— Конечно, офицеры безопасности обучены читать чужие излученные мысли… Но нейропрограммисты умеют мыслить молча…

— Ты не сможешь скрыть от него этих размышлений.

— Смогу и скрою. Жесткую память он не прочтет — у него нет права на нарушение такого запрета. И в мою закрытую кодом оперативную память этот офицер никогда не заглянет, он не декодирует моих данных, если я не дам ему ключа к коду, — это слишком сложно даже для нас. Он соберет в моем фоне одни обрывки, дающие только общее понятие о моих замыслах, — это не даст ему точных данных.

— Он увидит, какие зоны разума задействованы. Он проследит, какие связи памяти подключены.

— Эти данные не докажут моей вины, они не будут свидетельствовать против меня — их будет недостаточно, Шлак. И я буду действовать так, как сочту нужным, невзирая на его нападки. Мой разум открыт и подчинен мне. И это закрывает мой разум от таких, как он, Шлак, и не позволяет таким, как он, управлять моим разумом. Такой разум я дам и ему — человеку, в которого вложу душу — всю свою душу… Он будет свободен мыслить и действовать — всегда и везде… и в законе, и в беззаконии…

— Существование — это ограничение свободы, Грабен. Ты не сделаешь совсем свободного человека, не зависящего от условий, диктуемых ему его существованием. В обществе или в одиночестве, в порядке или в хаосе — везде есть условия. Не соблюдая их, твой совершенный человек — погибнет.

— Он будет жить вечно, Шлак.