— Выходит, Унхай, Айнер может быть командиром, неоцененным сейчас, но бесценным в будущем…

— Цены не имеет только то, что никто не ценит…

— А что если никто не может оценить сейчас и не сможет после?

— Значит, оценить некому или нечего…

— Некому? Может быть и так… Его способности не должны пропасть. Он сделает что-то…

— Это помутнение, которое кажется тебе прояснением, Влад. Это только жесткое излучение, которое повреждает разум и заставляет его посылать беспорядочные бесчисленные сигналы хаосу перестроенной ожогом нейросети. Закрой глаза затемнителем и молчи, Влад.

— Но я говорю правду, Унхай.

— Ты говоришь то, что думаешь.

— Но это правда… Ты знаешь, что офицер-S9 с особым, еще и разогнанным, разумом способен совершить…

— Все верно, Влад, этот командир, находящийся постоянно под жесткими стимуляторами, как все мы, способен совершить то, что не сделает никто иной, — как все мы здесь. Но не путай помутнений с прояснениями и помни, что опасно и то, и другое. Будь осторожней, ты ступаешь на грань…

— Ты поможешь мне пройти, я знаю, Унхай.

— Мешать тебе я не стану.

— У тебя другие знания, Унхай, ты должен не только не мешать…

Влад направил сержанту в глаза синий огонь, который бесследно исчез, поглощенный чернотой глаз «дракона», которые вбирают без отдачи все, как черные дыры…

— Не делай этого, Влад. Иначе мне придется противостоять тебе. Огонь убеждения будет замечен и Скаром, и его «тенями». Не применяй этих методов внушения.

— Унхай, я и не думал…

— Ты сделал это. Будь осторожнее с этой силой… Особенно, пока не научишься подчинять ее.

— С этой силой?

— Значит, ты не умеешь и выявлять ее…

— Я не понимаю тебя…