Дальше создав двойника великана Оокина наделённого разумом, демон Дааку отправил ненастоящего великана, вооружённого волшебным шестом бо, в свой дворец, дожидаться прихода каменных лесорубов.

Прочее, о появлении колдуна Идзивару и его войска возле дворца Туюсимбу, а также происходившей там битвы, вам уважаемый читатель уже известно, и поэтому повторяться я не буду.

Последнее, что я должен сейчас сказать, относится к секрету демона Дааку: зачем ему была нужна битва ненастоящего великана Оокина, с каменными лесорубами?

Он должен был сначала узнать, из чего состоят каменные лесорубы? Откуда вообще их происхождение, и есть ли против них губительное средство?

Прошмыгнув по дворцу Туюсимбу незаметной тенью во время общей свалки сражения, демон Дааку раздобыл один осколок тела каменного лесоруба и благополучно вернулся к настоящему, крепко спящему великану Оокина, где поглядывая на картину происходящих в собственном дворце событий, при помощи всё того же волшебного зеркала, отыскал в магических книгах нужный ответ.

Набравшись терпения, демон Дааку спокойно глядя в зеркало, дождался победы каменных лесорубов над двойником великана Оокина, произнёс заклинание, чтобы вернуть себе волшебный шесть бо, и приготовился в нужный момент наколдовать чёрную тучу.

Глава 8. И в пустыне растут деревья

Глава 8. И в пустыне растут деревья

Как уже неоднократно мною в ходе сего повествования упоминалось, демон Дааку всегда относился ко всем своим кровным врагам одинаково, не проводя между ними какого-либо разделения, а потому я сейчас, пользуясь подходящей возможностью, лишь добавлю немного пояснений, не озвученных раньше и всплывших на поверхность только благодаря нынешним событиям. Он никогда не прощал обид, и если было нужно, мог долго, причём сколь угодно долго, ждать часа икс, когда наступало подходящее время для расплаты с так называемыми должниками, чего никак не скажешь об одном из них, а именно о колдунье Акаи, которая в прямой противоположности владельцу Чёрного леса, не умела столь долго и пассивно, словно паук в своей паутине, выжидать появления жертвы, вблизи расставленной ловушки с надеждой, что она вот-вот сама в неё попадёт.

Демон Дааку вообще был личностью обособленной. Вся его творческая натура, устремлённая на свершение злых дел, просто не знала даже понятия границ оригинальности, если конечно не считать, что всё его злое воздействие на всех подвернувшихся ему гостей Чёрного леса, случайно ли или же преднамеренно зашедших сюда, ограничивалось территорией его владений. Редкие вылазки за пределы родного леса, общую создавшуюся статистику поведения демона Дааку, никоим образом не портили.