— Да.

— Ясно. Ты знаешь, Стас выжил. Медики сработали оперативно и сумели его спасти. Через пару недель будет как новенький. Так что из наших никто не пострадал.

— Я надеялся, что рана не смертельна.

— Я вот решил тебе сразу об этом сказать. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты сразу взвалил бы на себя всю вину…

— А как иначе?

— …и я не хотел, чтобы ты это делал, потому что вины на твою долю хватит.

— Что еще стряслось? — После таких туманных намеков начинаешь подозревать самое худшее.

— Как он сумел уйти?

— Трудно сказать. Слишком много народа оказалось на террасе. Слишком большая паника. Думаю, не все сразу увязали взрывы с деятельностью Гриссома… Мне кажется, вряд ли он ушел запланированным путем. Скорее, не ожидал такого противодействия и воспользовался тем, что под руку подвернулось. Хотя, кто знает, может, он рассчитывал прыгнуть с самого начала…

— Я не об этом, — отмахнулся Мартин. — Так что задам вопрос по-другому. Говоря серьезно, ты — один из наших лучших оперов. Ты вырубаешь киборгов пачками, крушишь пиратов кораблями и в одиночку противостоишь нашествию арахнозавров. Почему ты его не взял?

— Я пытался, мать твою! Но в самый важный момент какой-то неуклюжий верзила рухнул мне под ноги. А потом еще кто-то навалился сверху.

— Ага, — сказал Мартин, и только тут до меня стал доходить весь абсурд того, что я произнес.

Неуклюжий верзила, как я его назвал, был тем самым ниндзя с фотоаппаратом. А ниндзя и неуклюжесть — два понятия несовместных. Ниндзя просто не могут быть неуклюжими, учитывая, что их искусство есть само совершенство, которое они оттачивают годами.

Ниндзя мог бы запросто уйти от столкновения. Он мог бы даже не упасть, как его собратья, даже не дрогнувшие во время всего кавардака.

Они просто безучастно стояли, когда Гриссом резал их, как баранов.

И из-под обычного человека я смог бы выбраться в мгновение ока, как бы он ни трепыхался.

— Якудзы намеренно дали Гриссому уйти, — подтвердил Мартин.

— Но зачем?

— Если бы ты вернулся в Штаб-квартиру сразу после операции, то уже знал бы ответ, да и мне не пришлось бы рисковать жизнью, врываясь в твою ванную.

— Можно было бы просто постучать… — пробормотал я, чувствуя за его словами надвигающуюся беду.