– При чем здесь он? – и через мгновение: – Так вот что! Из-за этого, да? Вот как ты все понял!

– Скажи, как я должен был понять!

– Ты должен был спросить, ясно?! – крикнула она с яростью. – Спросить, а не убегать, как трус!

Рольван глубоко вздохнул. «Мы только встретились, и уже опять кричим друг на друга. Ну почему мы все время с ней ссоримся?»

– Прости, – сказал он. – Я должен был спросить.

Игре помолчала. Потом заговорила, глядя ему через плечо и опять тревожно сжимая на груди амулет:

– Дергидан – мой первый ученик. Я начинаю новую школу дрейвов, так решили боги. Сейчас у меня шесть учеников, но будет больше. Мы уйдем отсюда все вместе, будем прятаться в лесах, переходить от укрытия к укрытию, как делал раньше мой Учитель. Дергидан отмечен богами, он один из Избранных, если только будет достаточно силен. Когда я передам ему все, чему меня научили, боги подвергнут его испытанию. Если окажется достоин, он будет избран новым Верховным дрейвом. Тогда боги отпустят меня. Позволят выбрать любой путь, какой я захочу – так сказала Нехневен.

Она замолчала. Издалека доносилось пение флейты и задорные крики, но здесь, в хижине, тишина стояла такая, что слышно было, как потрескивает горящий фитиль. Игре беспокойно теребила амулет и все не поднимала глаз. Рольван спросил:

– И что ты тогда выберешь?

Она поежилась и заговорила очень быстро:

– Мое обучение длилось семь лет. Как бы я ни старалась, это займет годы, не знаю, сколько, но пройдут годы, прежде чем я… Не думай, что это так просто, обучать дрейвов, это не просто что-то запомнить, это…

– Я понимаю, – остановил ее Рольван. – Ты не ответила. Какой путь ты выберешь, Игре?

Так же быстро, словно боялась, что передумает или что-то ей помешает, Игре ответила:

– Если ты дождешься, я выбрала бы твой.

Вот и все.

Он тихо выпустил воздух из легких – сам не заметил, когда принялся задерживать дыхание. Кто бы мог подумать, до чего счастливым его могут сделать такие простые слова? Рольван обнял ее, и Игре спрятала лицо у него на груди. По тому, как расслабились ее плечи, стало ясно – она тоже боялась его решения, тоже сомневалась и отчаивалась, и веселилась сегодня не оттого, что у нее было легко на душе.

– Любимая, – прошептал он. – С тех пор, как узнал тебя, я понятия не имею, каков мой собственный путь!

– Тогда мы найдем его вместе, – ответила Игре, поднимая к нему лицо.

Она поцеловала его первой, с такой страстью, что у Рольвана потемнело в глазах. Но когда он, задохнувшись, прижал ее к себе, Игре вырвалась из его рук. Язвительная улыбка, что появилась на ее губах, была ему слишком хорошо знакома: