«Вы попросту не успели, – подумал он. – Прошел бы месяц, год, и ее жизнь оборвали бы вы».

Он посмотрел на часы. Осталось чуть больше четырех часов. Время на удивление быстро летит.

Ротшильд ожидал от него чего-то, и Алекс, отвернувшись от экрана, спросил:

– Если ликбез окончен, давайте повторим: что вам, Созидателям, нужно от меня?

– Собственно, в вопросе кроется ответ. Вы. Изучение Ключа, обладающего таким набором качеств, даст огромные результаты.

– То есть вы хотите, чтобы я добровольно остался в качестве подопытного?

– По сути, вы правы.

– И что мне помешает нарушить ваши планы, вспоров себе вены, к примеру? – вежливо поинтересовался Алекс, словно речь шла о погоде.

– Вероятно, ничего, – его собеседник позволил себе улыбнуться. – Но как на счет знания, что ваша смерть прервет жизни ваших друзей?

– К черту, Ротшильд! Ты знаешь не хуже меня, что это не так. Ника – живой труп, а моя команда – пленники. Они, скорее, свернут себе шеи, чтобы только не служить разменной монетой.

Созидатель нахмурился. Заложив руки за спину, он снова прошелся взад-вперед.

– Ты тут главный? – спросил Алекс напрямик.

– Чтобы облегчить объяснение, считайте, что я – директор Сердца.

– Ого, биг-босс. Ну тогда я предлагаю тебе сделку, директор, – Алекс посмотрел на людей, сидящих за своими экранами. Казалось, их ничто не интересует, кроме работы. Ни появившийся чужак, ни предмет разговора. Роботы. Вот оно, идеальное общество Созидателей. – Я останусь. Добровольно. Но ты отпустишь моих людей и Нику.

Ротшильд удивленно хмыкнул. Он сложил руки на выпуклом животе, с интересом рассматривая ассасина.

– Позволь не согласиться с твоими условиями. Это ведь абсурд!

– Абсурд, что ты еще думаешь. Учти, что предложение действительно, – он посмотрел на часы. – пятнадцать минут.

– Отчего же?

Алекс широко улыбнулся:

– Оттого, сука, что я вижу двадцать четыре способа убить тебя прямо сейчас, а затем, еще до того, как мне кто-либо успеет помешать, я прикончу себя. Терять-то мне уже нечего, в отличие от вас.