– Слышь! Малахит! И вправду малахит! Детям расскажу, внукам расскажу, такое богатство видел!

Из ближних ко входам залов послышался гомон – и быстрый дробот копыт:

– Хей! Хей! Шевелись, шевелись, землеройки! Ха!

В лабиринте серо-белых колонн замелькали конные силуэты.

Элбег под львиным, хатибским знаменем прогарцевал мимо. Панцирная десятка его личной охраны гнала перед собой двоих пошатывающихся людей.

– Ха! Шевелись, скоты!

Молодой хан крутил головой – красивый шлем с оковкой уже снял, держал под локтем, намокший от пота пурпурный платок болтал концами на затылке:

– Эй, Толуй, говорят, Сейид здесь, не видал?

Старый джунгар лишь мотнул седыми усами в сторону золотого с бирюзой михраба: перед переливчатой нишей застыла высокая фигура в кожаном кафтане воина Движущейся гвардии. Коричневая кожа панциря терялась на фоне ядовитой малахитовой зелени, сверкающей позолотой вязи и ряби цветных изразцов.

Повелитель стоял перед михрабом и внимательно изучал написанные на сводах изречения. Серый конь бродил неподалеку, возя поводья по полу, оступаясь и оскальзываясь на мокрых плитах, взбрыкивая и отскакивая, если наступал на еще шевелящееся, стонущее тело.

– Ага, – осклабился Элбег и тронул гнедого.

Сиглави Повелителя вздрогнул, заслышав новый конский топот, трубно фыркнул и, высоко поднимая ноги, вдруг пошел вдоль стены рысью. Его, впрочем, тут же поймали.

Толуй поплелся вслед за всеми к михрабу.

Элбег соскочил с гнедого и припал на одно колено, опустив мокрую голову.

Повелитель медленно развернулся к нему.

– Что так долго? – и стащил с головы кольчужный подшлемник.

Шлем он тоже держал под левой рукой.

– Во дворце заминочка вышла, сейид, – виновато доложился молодой хан.

– Нашли? – поднял брови Повелитель. И милостиво кивнул: – Поднимись.

Толуй завистливо пронаблюдал, как Элбег живенько разогнулся и вскочил на ноги, звеня двойной кольчугой. Молодой, чего ему… Правая в крови по локоть, тоже намахался, но в двадцать четыре не чувствуешь усталости даже после хорошего боя. Только радость и возбуждение. А бой был хороший, храбрыми оказались зайядиты, сражались смело, каждый квартал пришлось брать на копье…