– Не слушай мамочку, Матюша, – ворковал братец. – У папочки просто нос был расквашен после неудачной поездки в санаторий за мамочкой.

– Не надо было устраивать мне глупых сцен ревности, вот на кулак администратора и не нарвался бы! Ревнивец!

– Не будешь тут ревнивцем, когда жена такая красавица! – фыркнул Чиж.

– Настоящий бегемот! – глаза Веры наполнились слезами. – Не удивлюсь, что пока я тут мучилась и давала твоему сыну жизнь, ты занял себя с симпатичной медсестричкой!

– Кто симпатичный? – округлил глаза Мишка. – Да они тут все крокодилицы! Никого, кроме тебя, для меня не существует!

Блондинка откинула волосы со лба:

– Крокодилицы, говоришь? – братец усиленно закивал. – Ну смотри мне, иначе не только хвост скручу в узел, но и кое-что другое бантиком завяжу. Ты меня знаешь!

Не только Чиж знал, но и мы все прониклись настроением Веры. Дальнейший разговор был прерван еще одним гостем.

– С пополнением вас, Машковы, – улыбнулась оборотница.

– Лина?! – едва дар речи не потеряла я, но сразу кинулась обниматься.

Как же долго не виделись!

– Это мой Буров помог мне вас так оперативно отыскать, – поделилась девушка.

– А я пригласила и тоже приняла участие в этом эпическом воссоединении, – сказала Вера.

Так и знала, что без нее не обошлось! А ведь мне не призналась! Та еще партизанка!

Долго Веру утомлять мы не стали, вышли в коридор. В палате остались лишь счастливые родители наедине со своим долгожданным рыжим счастьем.

На диванчике в конце коридора я заметила солидного плечистого мужчину, в окружении троих мальчишек-сорванцов. Старшему, навскидку, не было и восьми.

– Это и есть Буров? – обернулась к Лине.

С появлением оборотницы в коридоре, лицо мужчины осветила приятная улыбка.

– Тот фермер, которого ты приняла за маньяка, – хмыкнула подруга. – Мой Буров, да.

У меня внутри все замерло от приятного предвкушения: