Чейн прекрасно помнил наставления Дайльюлло. Перед их выходом из корабля, который теперь крейсировал за пределами метеорного потока на одной с ним скорости, Дайльюлло предупредил:
— Тех, кто вытесал эти головы, будь они люди или нелюди, давно уже нет. Но памятник есть памятник. Я не хотел бы, чтобы в моей могильной плите ковырялись какие-то чужаки. Наверное, и вы бы не хотели. Так что оставьте эти памятники в покое.
Чейн не имел ничего против сентиментальности Дайльюлло. Но он никогда не считал себя связанным с нею. Ему просто не повезло, что Ван Фоссэн оказался тут.
— Я только что окончил распутывать мои тросики, — сказал Чейн. — Ты продолжай движение.
Он выждал, пока Ван Фоссэн не отбыл и пока фигура, выглядевшая крошечной на фоне, бесчисленных солнц, не растворилась в величаво текущей реке камней.
Как только Ван Фоссэн скрылся из виду, Чейн достал свой режущий лазер и начал им полосовать по краю чудовищного уха.
Чейн оцепенел, потом начал крутить головой и шарить глазами в поисках того, кто говорил.
Неожиданно Чейн понял, что слова эти проникали в его разум, а не в уши, что это были вовсе не слова, в мысли. Телепатическая речь.
Словно пораженный током, Чейн оттолкнулся ногами от огромной каменной головы. Он поплавал около нее и расхохотался.
Чейн сказал себе, что плевал он на предрассудки и сентиментальные призывы, но, если обрывки телепатической записи все еще действовали, то, наверное, в этих памятниках сохранили свое действие и другие, более опасные вещички.
Он включил импеллеры и полетел прочь. Пришлось рассекать косяк мелких камешков, которые — барабанили по его упругому костюму и шлему.
На него лился яркий свет от солнц Арго, и в этом свете он увидел вдали других наемников, которые плавали словно темные человеко-рыбы среди каменного потока, выискивая добычу, останавливаясь и снова продолжая поиск.