Она ответила через паузу – то ли не услышала, то ли не сразу поняла. Обкуренная, что ли? Качнула головой.

– Только крыс.

– Проходи.

Прошла. Ральф сильней прижался к хозяйской ноге и громко заскулил. Хан сделал лужу, чего с ним давно уже не случалось. Шлепками и пинками Федор выгнал их наружу:

– Гулять!

Потянул носом. Пованивало… И не собаками. На помойке она ночевала, что ли?

– Слышь, иди в ванную.

Ванна была огромная, Федору она очень нравилась. Ни одна женщина, побывавшая здесь, не могла остаться равнодушной. Эта стояла посередине, оглядываясь и моргая на все, точно сова. Вода бодро и весело била в подымавшуюся пену. Федор деловито потрогал воду.

– Раздевайся, я сейчас тебе какой-нибудь халат…

Он не думал, что она воспримет его слова буквально, но когда вернулся, девушка уже сняла с себя все, вплоть до белья. Федор с разгону шагнул вперед, протягивая ей халат. Она замедленно взяла, хозяин буркнул:

– Мойся! – и остановился. – Это что?!

Проследив его взгляд, девица уставилась на огромный синяк, черневший над грудью.

– О, господи, откуда это? Когда это я так ушиблась?

Федор смотрел недоверчиво. «Ушиблась»? Такой удар может запросто сломать грудину. Остановить сердце. Не заметить его просто невозможно.

Она осторожно потрогала пальцами синяк. Вскинула глаза.

– Мне не больно! Совсем.

Федор машинально протянул руку, коснулся – и тут же отдернул.

– Ты ледяная! Ты где так замерзла?

– Н-не знаю…

– Лезь в ванную. Я горячей добавлю. Сиди подольше.