Накинутый на плечи халат наполовину скрыл фиалковое платье вроде греческой тоги. Всё такое струящееся, с ниспадающими складками. Красивое! Я подарил его на день рождения в прошлом году. Сколько восторгов, сколько радости тогда было! А визгу-то, визгу! Наверное, весь дом в тот день на ушах стоял.

До сих пор помню, как Света крутилась перед зеркалом, разглаживая бант в виде лилии на левом плече. Изогнётся вся, ножку выставит, а разрез длинный до верхней трети бедра. Ммм! Афродита!

— Здорово, Саня!

— Привет!

— Ну ты напугал нас, старик!

Ребята по очереди подходят ко мне, жмут руку, хлопают по плечу. А у дверей топчется тот самый шумный гость. Петрович. Я его помню, мы с ним на раскопках в местах боёв Великой войны познакомились.

Я прошу парней помочь мне сесть. Но они смущённо отнекиваются, говорят, доктор, запретил мне двигаться в ближайшее время. Мол, я перенёс сложную операцию и пока мне лучше полежать спокойно.

Я протестую, пытаюсь пошевелиться, но, оказывается, это сделать не так-то просто. Правая нога не двигается совсем, что-то сжало её со всех сторон. Гипс? Грудь сдавила тугая повязка, правая рука согнута и прибинтована к телу. Голова перевязана, я чувствую это, как и тесёмочный бантик под подбородком.

Парни рассаживаются по бокам кровати, Петрович навалился на хромированную дугу спинки. Света на почётном месте рядом со мной. Я беру её за руку, спрашиваю: как здесь оказался? Отвечают разом, наперебой. Громче всех басит Петрович. Ласково прошу всех заткнуться.

— Свет, давай ты первая. Мне так проще будет.

Светлана вздыхает, одной рукой сильнее сжимает мои пальцы, второй размазывает тушь под глазами.

Странно, никогда не видел, чтоб она плакала.

— Я думала, мы тебя потеряли, — начала Света, шмыгнув носом. — Когда три недели назад ребята позвонили и сказали, что тебя посекло осколками…

— Какие три недели?! Какими осколками?! — воскликнул я, чувствуя лёгкое головокружение.

— Ты ничего не помнишь? — спросил Димон.

— Не-ет, — протянул я, хлопая, как сова, глазами.

— Мы поехали в лес на раскопки… — начал Миха Кабан.

— Это я помню, — перебил я его, нетерпеливо мотнув головой. — Бык заставил нас отрабатывать долги после того, как Лёха расколотил полбара.

— Чё я-то сразу? — взъерепенился Жеребец.

— Да это ты во всём виноват! — накинулся на него Кабан. — Не надо было кунгфуиста из себя изображать!