— Ну, что я говорил? — облегчённо выдохнул подполковник. Скоро вы получите сына целым и невредимым.

Глория радостно вздохнула и пошатнулась. Ноги отказывались её держать. Невидимый стержень внутри надломился, ей показалось: ещё миг, и она рухнет на чёрный асфальт. Не подоспей вовремя Уилкис так бы всё и произошло.

Пока Глорию приводили в чувство, Лайтинг с товарищами извлёк Тима из-под завала и притащил к подполковнику. На самом деле Робинсону повезло: окажись он в десяти сантиметрах левее места, где его засыпало кирпичом, рухнувшее перекрытие размазало бы его по бетону, а так отделался малым испугом, парой ушибов и лёгким сотрясением мозга. Сущие пустяки по сравнению со смертью.

Когда Глория пришла в себя, Тим уже стоял перед ней и широко улыбался.

— Мама, как я рад тебя видеть!

— Сынок, живой!

Они бросились друг к другу и обнялись под радостные возгласы солдат. Глория гладила Тима по волосам, а он всё хватал её руки и прижимал к губам. Но вот мать отстранилась от сына, посмотрела на него как-то по-иному.

— Я долго думала, Тим, метаясь из угла в угол в номере «Плазы». Я была неправа, запрещая тебе служить. Такие люди как сержант Уилкис и его солдаты очень нужны. Без них нам не знать счастливой жизни. Я дала себе клятву: если ты… — её голос дрогнул, она сглотнула, сдерживая невольно навернувшиеся на глаза слезы. — Если ты… останешься в живых… я не буду за тебя решать. Ты достаточно взрослый и можешь сам выбирать свою судьбу.

Глория замолчала, вместе с ней молчали и другие. Каждый из собравшихся здесь понимал, сколько мужества потребовалось этой женщине для такого решения.

— Что скажешь, Тим? — Уилкис положил руку ему на плечо. — Дело за тобой, мама не против, сбылась твоя мечта.

Тим опустил голову. Он смотрел под ноги и не решался поднять глаза. Наконец, он вздохнул и тихо сказал:

— Сержант Уилкис, сэр, простите меня, и поймите правильно. Я не испугался, нет, напротив, только сегодня я понял как это трудно и вместе с тем интересно служить в армии. Я очень хочу посвятить себя военной службе, но не могу.

Он подошёл к матери, взял её руку, прижал к сердцу.

— Мама, я останусь с тобой, заработаю денег на новый дом, обставлю самой красивой мебелью и лишь тогда подумаю о себе.

— О! — только и смогла произнести миссис Робинсон и чуть не расплакалась.

— Сэр, — Джонсон дёрнул сержанта за рукав. — Давайте отдадим им все наши деньги. Я тут подумал: зачем они нам? Что мы будем с ними делать? А Робинсонам они нужней, парню за всю жизнь не заработать и половины стоимости приличного дома. Всё-таки вы их лишили крыши над головой.