— Ничего! Сами подохнут на такой жаре, — резко бросил сержант, глядя на оплывающего кровью противника. Тот всё ещё был в сознании и слышал каждое слово.

— А это не очень жестоко? — с сомнением поинтересовался Герхард.

— Жестоко? — зло переспросил Уилкис. — А Питера, молодого парня, который ещё, наверное, и девчонок-то, как следует, не любил прямым в голову — это разве не жестоко? А о нас бы они позаботились, улыбнись удача им, а не нам? Что молчишь, Миллер? Нечего сказать в ответ? У нас ещё приказ не выполнен, нам лишний хвост ни к чему.

— Вы меня не так поняли, сэр. Я имел в виду, может, их пристрелить, чтоб не мучились?

— Сможешь убить безоружного — валяй, а я пас! — сплюнул на траву Джонсон.

— Я тоже не смогу, — прохрипел шлем голосом сержанта. — Если хочешь, можешь и моего добить.

— А что сразу я то?! Уже и с предложением выступить нельзя.

— Всему своё время и место, приятель, — хлопнул его по плечу Стивен.

— Всё, ребята, хорош базарить! Отдохнули, и будет, нам ещё до космопорта добираться. Идите к броневику, кто знает, может, и заведётся.

Сержант глянул на тяжело дышащего противника, подобрал автомат и двинулся к заглохшему в воронке автомобилю.

86

86

Генрих с утра не находил себе места. Настал час его триумфа. Ближе к полудню всё будет известно. Пока он впереди. Его конкурент — действующий председатель Совета — отстаёт процентов на двадцать, если не больше, но ещё голосуют избиратели центральных секторов. Здесь позиции Скиннера очень сильны.

Три долгих года позади. Целая жизнь, по большому счёту. Кем он был и кем он стал? Да — преуспевающий магнат, да — человек у которого, наверное, денег больше, чем у кого-либо в Федерации. И всё. Таким он был до того, как решил заняться политикой. Зато теперь он хозяин тайной империи. Бог для миллиардов наркоманов — тупых животных, отдающих последнее за дозу — они привели его на вершину Олимпа, они своими деньгами сделали возможным то, что есть сейчас, на данный момент.

Власть! Вот ради чего всё затеяно. Вот, что согревало его все эти годы. Ради неё он остался жив в тот день, когда налётчики разгромили его имение, она была его путеводной звездой в скитаниях по галактике, она помогла ему добиться положения в обществе и создать могущественную корпорацию. Власть стала его кумиром, его возлюбленной, его жизнью. Власть манила его к себе, он шёл к ней послушно как ребёнок к любящей матери и, наконец, достиг финишной черты.

Но он не один в этой гонке. Скиннер портит все карты, идёт по пятам, дышит в затылок и от этого дыхания мурашки бегут по коже, замирает сердце, кровь стынет в жилах.