– Товарищ майор, – раздался в ухе голос Кота, да так неожиданно, что Молот вздрогнул, – все внутри, проход за нами закрыли.

– Это нормально, – ответил Мечислав, – не важно, здесь мы или нет, они обязаны и впредь беспокоится о своей безопасности.

– Мне кажется, что здесь что-то не то. Слишком тихо.

– Что чувствуешь? – тут же встрепенулся Мечислав.

– Ничего конкретного, – секунду подумав, ответил Дима. – Только странно всё. Тихо. Даже если переворот недавно был, ну, комендантский час введён, на улице появляются верные новому режиму войска. А здесь все как будто вымерли: ни гражданских, ни военных. Словно бури ждут.

– Всем внимание, – переключив канал на общую частоту для всех штурмовиков, приказал Мечислав, – не расслабляться. Здесь что-то не так. Смотреть в оба. Обо всём подозрительном докладывать командирам, а тем немедленно сообщать мне.

И буквально секунду спустя в гарнитуре раздался голос одного из разведчиков.

– Товарищ майор, здесь странное что-то. Обнаружены двое неизвестных, спрятавшихся в переулке, в руках метатели. Такое ощущение, что затаились и чего-то ждут.

Мечислав остановился и быстро надел шлем, который до этого держал на сгибе левой руки.

– Всем внимание, вероятное нападение.

Именно эти слова совпали с первыми выстрелами неизвестных бойцов. Сразу три капсулы, выпущенные из метателя, поразили танк. И из танка мгновенно заговорил крупнокалиберный станковый пулемёт.

Майор отпрыгнул в сторону и заметил, что его проводник целится в него из метателя. Короткую очередь разрывными реактивными пулями он дал почти в полёте. И все три попали в цель, разворотив парню правую сторону груди и оторвав руку.

Мечислав пытался разобраться в хаосе радиоэфира. Сейчас он слышал всё, шестьдесят человек говорило одновременно, приказы, мат, просто ругательства, поминание бога всуе, поминание девы Марии с матом, и много чего ещё.

Отовсюду трещали автоматные очереди и рвались капсулы, выпущенные из метателей. Недаром специалисты называют бой в городе самым сложным. Они правы: каждое окно – огневая точка, каждый дом – самостоятельный дот, а улица – линия обороны. В Чечне иногда, чтобы выкурить на свет божий пару окопавшихся духов, просто сносили дом.

Мечислав глянул на танк. Башня и правая сторона горели, но, видимо, без особого ущерба для брони и экипажа. Башня повернулась, пушка задралась на угол тридцать градусов и громко рявкнула, после чего верхний этаж дома перестал существовать с двумя боевиками, бившими оттуда.

Молот осмотрелся.

– Танкистам внимание! Дом справа от вас, три огневые точки, подавите их.