Бригаду, в которую была зачислена Ольга, уже на следующий день перекинули в тренировочный центр, расположенный в Гороховце. Из двух тысяч добровольцев женщин оказалось чуть больше тридцати, им выделили отдельную казарму. Ольга бросила сумку с вещами возле койки и осмотрелась: пружинная кровать, тумбочка и больше ничего. Соседки посматривали на неё искоса, почти все они были связистками. Ольга была единственной в казарме, кого направили в боевое подразделение.
На пороге появился мужик лет тридцати пяти. Ольга совершенно не разбиралась в погонах и не смогла определить звание. Игнорируя остальных, мужчина направился прямо к ней:
– Ольга Курбатова?
Ольга кивнула.
– Вас приписали к моему взводу. Поскольку вы женщина, то жить будете здесь. Я старший лейтенант Леонид Страхов. – Он несколько секунд смотрел Ольге прямо в глаза пристальным немигающим взглядом. – Бойцы между собой называют меня Страх, – добавил он после слегка затянувшейся паузы.
Ольга пожала плечами, не зная, что на это ответить.
– Вы не хотите узнать, чем будете заниматься?
– Я буду воевать.
Лейтенант усмехнулся:
– Ваши результаты в стрельбе поразили воображение военкоматовского начальства, вы зачислены в отдельный взвод снайперов. Перед тем как мы займемся вашей подготовкой, я должен предупредить: больше всего солдаты ненавидят снайперов-баб, и в плен вам лучше не попадать. Если не передумали, то следуйте за мной.
– Товарищ лейтенант, я не баба, и лучше вам запомнить это с первой попытки.
Страхов иронично приподнял бровь.
– А ты всегда ершистая? Вот тебе позывной – Гордая. Следуй за мной.
Уже на следующее утро Ольга с головой окунулась в службу, в которой не оказалось ничего романтического. Больше всего это походило на нудную, однообразную работу. Полоса препятствий, теория, стрельбище, снова теория, ознакомление с различными типами винтовок, сборка-разборка, зазубривание наизусть баллистических таблиц. В первый день Ольга едва доползла до своей койки и вырубилась раньше, чем голова успела коснуться подушки. На следующий день всё повторилось, и на следующий… Потом стало легче.
Спустя неделю Ольга задумалась, а на хрена она всё это затеяла? Искупление вины? Попытка доказать, что она тоже может быть солдатом, и не просто солдатом, а снайпером? Ну доказала она, что может метко стрелять, доказала лейтенанту, остальным мужикам, которые в первый день ухмылялись. Один даже пробовал распускать руки, польстившись на видимую беззащитность, после чего весь остаток дня ходил широко расставляя ноги и вызывая у сослуживцев сочувствующие взгляды. Ему было около сорока, лысый, как бильярдный шар, хотя и сложен неплохо, высокий и довольно симпатичный.