– Твою мать, – не сдержался Вадим. – Там было почти тридцать бойцов. Может, кто в подвал спустился? Сейчас пошлю людей посмотреть, вдруг повезло кому.

Он попытался сосчитать потери. Шестеро на правом фланге в бастионе, четверо по центру, есть ещё раненые и десяток тех, кто погиб на левом фланге… круглым счётом двадцать человек. Вычтем ещё наблюдателя и Костю с Никитой. Двадцать три человека – безвозвратные потери… А ещё разорванный в клочья стрелок из ПТУРа, которого Вадим заменил. Токарь посмотрел на часы – старые, командирские, – они показывали, что приближается семь вечера. В ближайшее время атака не начнётся, скорее всего, она будет ночной. Можно посмотреть на своё потрёпанное воинство и посчитать людей. И, если он не ошибся в подсчетах, тогда осталось меньше пятидесяти бойцов.

Спустившись в подвал, Вадим посмотрел по углам, тут к нему подскочил Борис:

– Капитан, трое спаслись, ещё они видели два трупа под завалом, остальные, если и живы, то нам их не достать.

– Хреново, у нас меньше сорока бойцов, если так и дальше пойдёт, мы не удержимся. Боря, вызывай таблетку, надо отправить тех, кого ещё можно спасти.

Капранов кивнул и отправился к радисту, который спустился следом за капитаном. Вадим посмотрел на тускло освещённый угол, где две медсестры лет сорока занимались ранеными. Женщины были бледными и уставшими, но дело своё делали, штопали прямо на кухонных столах, при свете фонарей и факелов. Изредка из угла доносились протяжные стоны, кто-то кричал, кто-то материл всех подряд, когда у него тянули из ноги осколок. Вадим прошёл в этот закуток, на секунду все замерли, уставившись на почерневшего от сажи, усталого командира.

– Спасибо вам, вы сделали всё, что могли, – стараясь сдержать комок в горле, произнёс он и ушёл.

Но в спину ему ударил крик:

– За свободный Владимир!

В последние дни эти слова стали боевым кличем добровольцев.

– Таблетка будет минут через сорок, в город проникли две диверсионные группы, спалили пару наших БМП, сейчас их окружили и долбят, – доложил Борис. – Калюжный тебя вызывал, требует доклад.

– Угол-один вызывает Олимп.

Калюжный откликнулся почти сразу:

– Докладывай!

– Атаку мы отбили, но дорогой ценой, безвозвратные потери – восемнадцать двухсотых и почти десяток трёхсотых, из них пять тяжёлые, у меня чуть больше тридцати бойцов, ещё одну атаку не пережить.

– Плохо, – после паузы произнёс Калюжный, – очень плохо. На тебя, Стрелка, Топаза и на Милованова пришёлся основной удар.

– Большие потери?

– У Марка и Стрелка терпимые, а вот Милованову досталось, в его подчинении был батальон, осталось полторы роты. А вообще, дело дрянь, за день боев мы потеряли около трёхсот человек, точнее сложно сказать.