Гавриил улыбнулся, чем довел брата до точки кипения. Кацман с силой стукнулся лбом об пол. Потом еще и еще раз, в порыве ярости от невозможности дать по лицу Гаю, своим неизвестным похитителям и самому себе. Впрочем, о себе Джек почти не думал. А вот об оставленной в номере портовой гостиницы бутылке виски думать перестать никак не мог.

– Ты сказал, там бабы были? – дошло до него через пару минут самоуничижений и раскаяний. – Что за бабы? Ты их видел?

Травкин состроил на лице мину благообразности и приличия. Все это время он с интересом наблюдал за действиями Джека, мысленно подсчитывая удары головой и делая ставки с самим собой, когда именно его брат расшибет себе лоб. Выиграл тот Гай, который ставил на первую кровь. Едва на скуле Кацмана появился кровоточащий синяк, тот прекратил избиение и задал осмысленный вопрос.

– Похмелье, – буркнул Джек, отвечая на заинтересованный взгляд Гая. – Боль отлично вытрезвляет, а нам бы с тобой еще и свалить отсюда.

– И, желательно, не по частям… – протянул Травкин, глядя куда-то в сторону. В той стороне, куда был обращен взгляд Гавриила, открылась маленькая дверка, запертая, судя по всему, на магнитный замок снаружи. В проеме появилась высокая плечистая фигура. Свет в коридоре был куда ярче, чем в трюме у пленников, а потому, ни Джек, ни Гай сразу не смогли рассмотреть вошедшего. Тот, в свою очередь, церемониться не стал. Ловко подскочив к пленным, он хитрым устройством разомкнул наручники на лодыжках боцмана и доктора и, рывком поставив их на ноги, по очереди вывел в узкий коридор.

– Ебать-колотить, – выругался Джек, рассматривая конвоира. – Ты вообще мужик или баба?

Гай потрясенно молчал, однако, его исследовательский интерес врача и генетика все еще продолжал брать свое, и Травкин смотрел на незнакомца с таким же интересом, как на подопытную мышь в лаборатории.

– А, и правда, какой пол? – выдал он, прищурившись. Существо перед пленными засопело, но смолчало, предоставив и дальше рассматривать себя двум мужчинам.

Конвоир отличался высоким ростом, широкими плечами и волевым лицом, на котором застыло выражение брезгливости и злости. При этом, у человека, если это был, конечно, человек, имелись длинные светлые волосы, заплетенные в две косы, небольшая грудь и узкий таз, на котором мешком сидели штаны от формы службы безопасности. Куртка с нашивками отсутствовала, что помешало Джеку и Гаю определить звание конвоира.

«А неплохая идея была бы нашивать знаки отличия на штаны, – задумчиво почесал задницу Джек, едва держась на онемевших ногах. – В борделях бы только и разговоров было, кто кого и как именно».