- Да, вроде, все, - пожала плечами Ара.

- А что с рекомендациями? Там же рекомендации требуются или нет?

- Требуются, - кивнула она. - У меня есть две - из гимназии и из летной школы. Если бы еще Гавриил Викентиевич написал... Но он без твоего разрешения не может. Он на тебя работает, сам понимаешь.

- Понимаю, - тяжело вздохнул отец. - Все я Варя понимаю, но и ты меня пойми. Отпустить тебя в Псков, значит признать полную твою самостоятельность и, как следствие, независимость. Во всем, Варя, абсолютно во всем. Понимаешь ли, о чем говорю?

- Понимаю! - решительно ответила она.

- А вот я думаю, что ни хрена ты не понимаешь! - остановил ее отец. - Ты сейчас помолчи и послушай. Я на эту тему не сегодня и не вчера задумался. И не я один. Мать твоя тоже в беспокойстве.

- Значит, не отпустите, - сникла Ара.

- Отпустим, - отмахнулся от нее отец. - Глупостей-то не говори! Вопрос, Варвара, не в том, отпускать тебя или нет, а в том - как отпускать!

- Не понимаю, - нахмурилась Ара, очевидным образом запутавшись в словах отца.

- Деликатный вопрос, - снова вздохнул отец. - По идее, это бы мать должна с тобой говорить, но она женщина, ей при таком обороте дел получается не с руки. Приходится мне.

- Ничего не понимаю, - честно призналась Ара.

- Сейчас поймешь, - пообещал отец и, встав из-за стола, пошел к книжным шкафам. - Выпьешь со мной?

- Что, прости? - обомлела Ара.

- А ты, как думала? - оглянулся на нее отец. - Если я тебя отпущу в Академию, это значит, ты теперь взрослый самостоятельный человек. Это я кисейной барышне могу запретить даже нюхать вино и с мальчиками целоваться - ни-ни! А флотскому офицеру? Летать разрешу, в бой идти позволю, а выпить водки - нет? Так что, спрашиваю, со мной выпьешь?

- А можно? - Ара чувствовала себя окончательно дезориентированной и не знала даже, что сказать.

- Тебе теперь все можно. Сама решай!

- Окосею.

- Наверняка, - согласился отец. - Но лучше со мной попробовать, чем с кем-нибудь другим. Ты же будешь служить в чисто мужском коллективе, вот и прикинь.

- Ну, - Ара уже поняла, что отказа не будет, но вот что ей на самом деле разрешат, было все еще непонятно, - тогда, давай попробую.

- Попробуй, попробуй, - отец вернулся к столу с пузатой бутылкой и двумя гранеными стаканчиками из богемского свинцового стекла. - Это полугар, - объяснил, открывая бутылку, - ржаная водка крепостью 38 с половиной градусов, выдержанная в дубовых бочках восемнадцать лет. Крепкая, ароматная и вкусная. Ей-ей не хуже франкского коньяка.