– Психопат, говоришь? Как же, как же. Наслышан, – закивал сталкер. – Кто знает, может, он нормальнее всех нас вместе взятых.

– Почему?

– Потому что в отличие от остальных сознает, что болен. Отравленный мир, зверье, голод – это лишь оболочка, фон, внешняя сторона мрака. Бороться с этим мы вроде бы уже научились. Настоящий мрак – он внутри, в головах. И избавиться от него гораздо труднее.

За горизонт

За горизонт

Пролог

Пролог

Шорох…

Едва различимый на фоне убаюкивающего перезвона капели, но все же достаточно внятный, чтобы развеять дремоту. Тишина, тревожная и вязкая, вернулась было в свои владения, но… Снова тот же звук, теперь более отчетливый, окончательно разметал остатки сна.

Зверь дернулся и, судорожно всхрапнув, повел бугристой головой, оглядывая покрытые копотью стены просторной норы. Шум, настойчивый и пугающе чуждый, не желал исчезать. Пытаясь избавиться от источника раздражения, мутант свернул метровую шею дугой и спрятал непропорционально вытянутое рыло в складках кожи под брюхом.

Комья земли, камни, куски бетона, скатываясь по отвалам осевшей породы, выдавали то место, где нежданный и не в меру самонадеянный гость бесцеремонно пробивал себе лаз внутрь рукотворной пещеры.

Луч режуще яркого света, словно удар током, выдавил из глотки мутанта протяжный вопль негодования. Шумно сопя и расплескивая грязь кряжистыми лапами, хозяин берлоги неуклюже поднялся с мшистого ложа, развернулся во всю длину, выгнув хребет в боевой стойке, и с вызовом уставился в сумрак впереди.

Четыре зловещих, источающих режуще-белое сияние глаза пристально таращились из темноты, сбивая с толку, ослепляя, не позволяя разглядеть загадочного врага. Угрожающе зашипев, мутант припал к земле и приготовился к атаке, вознамерившись выдворить чужака с обжитой территории. Однако серия оглушительных хлопков и всполохи огня заставили зверя отшатнуться. Следом, прокатившись по телу молниеносными жалящими уколами, пришла нестерпимая боль.

Мутант забился в корчах, скручиваясь в кольцо и вытягиваясь в струну, клацал челюстями и ревел, но нескончаемый огненный дождь продолжал нещадно лупить исходящую паром плоть, превращая грубую кожу в решето, выбивая фонтанчики алых брызг… Пока еще один раскаленный кусочек свинца не прошил голову зверя. Всхрапнув в последний раз, хозяин берлоги плюхнулся на брюхо и затих навсегда.

– Отставить!

Грохот автоматных очередей стих. Когда эхо отгремевших выстрелов рассеялось в сводах зала, с тихим шипением задымил самопальный фальшфейер. Подземелье озарилось мерцающим светом, ломаные тени заплясали по бетону межуровневых перекрытий.