К тому же если Ермолов выпивши, то и мне трезвым от него не уйти. Еще не хватало чужую машину разбить.

– Иван! – окликнул я помощника. – Санки принеси!

– А что такое? – выглянул тот с кухни, вытирая руки полотенцем.

– Срочная доставка, – ответил я, ушел в холодную комнату и достал из-под полки ящик выдержанного в течение года русского имперского стаута из моих личных запасов. По этой самой причине пиво было разлито в бутылки ноль-тридцать-три. Вторым номером взял ящик ржаного портера, объемы которого стоило пополнить в самое ближайшее время.

Иван притащил кованые санки, неподъемные и надежные, выставил их в коридоре и с любопытством оглядел мой выбор:

– Это кто такой важный заказ сделал?

– Ермолов, – ответил я. – У меня к нему дело.

– А! – сообразил помощник. – Поэтому и без машины? Обратно к утру ждать?

Я передернул плечами, вспомнив, как замечательно мы отметили прошлый День пограничника, и покачал головой:

– Надеюсь, нет.

Ваня помог вытащить коробки с пивом и погрузить их в санки, я поблагодарил его и поплелся к Поляне, как назывался элитный коттеджный поселок неподалеку отсюда. Ветер усилился, но, по счастью, дул в спину, подталкивал и скорее помогал, нежели мешал. Мелкие острые снежинки так и летели над землей, и если бы не поднятый капюшон куртки, давно бы забились за ворот и заморозили шею.

А так – иду себе да иду.

Санки катились сзади, время от времени я менял руку и разминал пережатые веревкой пальцы. В обычной ситуации – ерунда, но на холоде руки замерзали просто в один миг. Еще и снежная крупа под рукав набивалась.

Нет, пожалуй, неудивительно, что Ермолов ящик имперского стаута за неделю приговорил. Тот имперский стаут у меня получился крепким, девять градусов, очень плотным и потому согревал ничуть не хуже коньяка. К слову сказать, от коньяка бы я сейчас тоже не отказался.

Вроде идти недалеко, но как-то сильно замерз. Бывать в гостях у Ермолова раньше не доводилось, обычно он либо приходил в бар, либо вызванивал меня в штаб.

Вскоре я вышел на открытое пространство, и там ветер задул с новой силой. Теперь он не подталкивал в спину, а налетал со всех сторон, кружил снежными вихрями, сбивал с толку.

Из снежной мглы проглядывали остовы заброшенных зданий, не жилых, скорее административных, потом показался высокий забор. Над ним торчали вторые-третьи этажи и крыши дворцов местных богатеев, раскачивались под порывами ветра стройные ели. По ограде тянулись витки «егозы», снег перед ней просел, выдавая наличие глубокого рва. И вышки, куда без них. Не смотровые даже, а укрепленные огневые позиции.