— Уберите башню! Уберите мэра! Он умер! Умер!

И тут рядом послышался детский насмешливый голос:

— Этого ничего нет, мистер. Вы вместе с президентов залипли в наркотик.

— А что есть? — ощупью находя руку маленького Джонни, спросил Филипп. — Что на самом деле происходит?

— Дверь ломают.

— Еще что?

— Президент лежит закатив глаза. Балдеет босс.

— Еще?

— Центральный пульт отключился. Семена на город падают. Одно упало прямо на площадь рядом. Дырка в площади. Весь асфальт разворотило, это бывает, мистер. Иногда в семенах оказываются бомбы или взрывчатка. Хорошо разворотило, до самых подвалов. Все лесенки вывернуло наружу.

— Я ничего этого не вижу, — признался Филипп. — Джонни, у тебя есть что-нибудь с собой? Что-нибудь, — способное вычистить из меня наркотик.

— Пять долларов, мистер.

Разноцветный туман слегка поредел, за ним уже можно было различить светящийся прямоугольник окна и кусочек письменного стола. Филипп Костелюк взмахнул руками и закричал:

— Земфира, дай ему пять долларов! У тебя в кармане всегда есть мелочь. Я должен избавиться от наваждения. Я как слепой! Ничего не вижу, кроме тумана.

Сознание вернулось. Таблетка, вложенная ему в рот, оказалась почему-то горько-соленой. Филипп Костелюк сел на полу. По лицу градом стекал пот.

Отер лицо ладонями, посмотрел — на руках кровь. Выпуклое стекло лифта лопнуло, и осколки поблескивали по всему ковру.

Земфира, бледная и сосредоточенная, посреди кабинета. В руке женщины вздрагивал смешной газовый пистолет. Он повернулся и увидел, что на двери вспыхивают яркие точки. Охрана пыталась разрезать металлическую дверь лучом облитератора. Время было упущено.

ПАДЕНИЕ

ПАДЕНИЕ

Действительно, площадь возле здания выглядела как после налета вражеской авиации. Держась за стену, Филипп поднялся и подошел к окну. Снизу поднимался панический ужас разбегающихся людей. Посредине площади, уперев одну босую ногу в здание слева, а другую в здание справа, стояла гигантских размеров синяя женщина. Голова женщины доходила почти до двухсотого этажа. Совсем рядом с окном развевались ее волосы, каждый с палец толщиной, похожий на черный, жирный канат.

Дверь затрещала. Голоса охранников в коридоре, белые полосы в небе над городом. Все-таки после наркотика в сознании Филиппа еще было не все в порядке. Голова немного кружилась.