Виттакер кивнул.
— Я так понимаю, что никто не рассматривает капитуляцию всерьез?
— Естественно, — нетерпеливо сказала Линн. — Давайте продолжим.
— Очень хорошо. Кто хочет что-нибудь добавить?
— Уничтожение корабля было для них тяжелым ударом, — проговорила миссис Харди задумчиво. — Возможно, все дело в том, что погиб один из Шести. Может, это важнее всего. Мистер Коттрел, а что вы обо всем этом думаете?
— Они обеспокоены потерей одного из Шестерки, но, я думаю, еще больше их расстроила потеря шести тысяч Лудильщиков на корабле.
Все, кроме Линн, были удивлены. Кто-то сказал:
— Они и в последний раз потеряли шесть тысяч.
— Скажите им, Линн, — сказал Коттрел.
— В прошлый раз они ничего не потеряли, — сказала Линн, — смерть для них не была смертью. Именно об этом они и говорят в своем послании.
Президент Виттакер подался вперед:
— Вы имеете в виду, что на этот раз все шесть тысяч действительно погибли?
— Именно, — сказал Коттрел, — это и объясняет их ярость. Мы сражались нечестно. Вместо того, чтобы позволить им уничтожить несколько сотен жителей Шана без всяких потерь для них, мы уничтожили шесть тысяч Лудильщиков без всяких потерь для себя. Это игра не по их правилам.
— Но как…
— Интересно, почему никто не обратил внимания на очень важную фразу из послания Пятерки? «На тринадцатый день». Это был тринадцатый день после их первой атаки.
— А это важно? — спросил Президент.
— Да, так же, как и последние слова «Распадись и восстань».
— Мы не поняли значимости этих фраз. Мы все будем вам обязаны, мистер Коттрел, если вы просто и ясно объясните нам, что все это значит.
— Хорошо. Если корабль возвращается без тел Лудильщиков, то они продолжают жить. Если нет — они мертвы. Это значит, что корабль необходим для того, чтобы забрать настоящие «я» Лудильщиков в то время, как тела им уже не нужны.
На сей раз не было даже вопросов. Они еще не были готовы поверить в это. Коттрел дал возможность Линн рассказать о тех фактах, которые ей удалось обнаружить, указывающих на одно и то же, на то, что все остальные находили невероятным.