Мысль о том, что ведьмы могут помочь душе, жизненной силе перейти из одного тела в другое, была фантастической.

Как и всем детям космической эры, им было бы гораздо легче поверить Коттрелу, если бы он принес на Совет прибор с кнопками и шкалами и включил его в сеть.

— И что же нам делать? — спросил Президент. — Как бороться с этим?

Коттрел ответил:

— Помните, несколько минут назад Бриксби сказал, что белая магия — единственное, что может победить черную магию? Он был совершенно прав. Правда, есть и другой путь — убивать всех, кто может оказаться ведьмой. К сожалению, этот путь для нас невозможен. Пятерка не придет к нам, чтобы дать себя убить, а у нас нет возможностей отправиться к ним.

— Подождите! — закричал взволнованный Бриксби. — Пятерка приходит сюда! Они обязаны — в соответствии с вашей собственной теорией. Мы убили одного из них. Одного из Шестерки, я имею в виду.

Коттрел кивнул.

— Вы совершенно правы, но мы уничтожили только одного. Нам необходима белая магия. Мы должны выявить каждого мужчину, женщину или ребенка, наделенных сверхъестественными способностями.

— И превратить их в ведьм?

— Добрых, — сказал Коттрел.

Вдруг он неожиданно застыл на месте и с трудом улыбнулся.

— Конечно, этого следовало ожидать. То, что я сделал с Морганом, Пятерка сейчас, и не без успеха, пытается сделать со мной. И на тринадцатый день.

— Они пытаются вас околдовать? — быстро спросила Линн. — Вы чувствуете это?

— В настоящий момент мне трудно почувствовать что-нибудь, кроме этого. — Он повернулся к ней: — Вы поможете мне?

Он говорил с таким значением, что не только она, но и все присутствующие поняли, что это не просто слова.

Она не колебалась:

— Чтобы победить Лудильщиков — да!

Они любили друг друга с такой силой страсти, которая сначала испугала Линн, а затем так переполнила ее, что страсть ее оказалась даже больше, чем его.

К ее удивлению, а в начале и к стыду, она почти сразу же стала заниматься этим с дикой безоглядной радостью. Хотя она и не имела никакого опыта, она была врачом, а следовательно, не была невеждой. Она, конечно, не раз слышала хвастливые истории о мужской потенции. Коттрел, который никогда не хвастался, доказал, что эти истории — детский лепет.