— Первым рейсом вниз поеду я, Катарн и трое штурмовиков, — распорядился я. — Брекенридж — вы пойдёте последним.

— Но, сэр…

— Полковник — это приказ. Вам ясно?

— Так точно, сэр! — козырнул Брекенридж.

И в этот момент я почувствовал то, чего ожидал почувствовать. Присутствие Джерека. И я был уверен, что и миралука уловил моё присутствие на Руусане.

Катарн вопросительно поглядел на меня. Каким бы новичком салонианец не был во всём, что касалось Силы, судя по выражению его лица, он тоже что-то почувствовал. Правда, скорее всего, он пока ещё толком не понимал, что именно он почувствовал…

— Джерек здесь! — выдохнул Катарн, сжимая рукоять бластера. — Он уже в Долине!

Ого! Вот тебе и новичок! А Катарн не так уж и слаб в Силе!

В этот момент раздался звук заработавшего генератора и на площадке лифта вспыхнуло освещение.

Я вошёл в кабину лифта, которая представляла из себя обычную решетчатую клеть, достаточно просторную, чтобы вместить пятерых пассажиров в полном боевом облачении. Четверых, если быть точным, и Катарна с его бластером. Кивнув Брекенриджу, я надавил кулаком левой руки на кнопку — именно кнопку, а не сенсор — активации механизма подъёмника.

М-да… Интересно, когда этот комплекс только был построен, подъёмник так же противно скрипел и дребезжал? Опускаться в нём в Долину джедаев, которая представляла собой гигантский каньон, протянувшийся по поверхности Руусана на восемьсот сорок два километра и имеющий глубину почти в полтора километра, было не совсем уютно. База была построена почти в середине каньона и я справедливо полагал — из-за уровня концентрации поля Силы — что Источник находится не так уж и далеко отсюда. Во всяком случае, некие эманации исходили из точки, находящейся всего лишь в четырёх километрах от нижней точки подъёмника.

Спускаться вниз на глубину полутора километров в дребезжащей клети было не то чтобы очень приятно, но ни Катарн, ни сопровождавшие нас трое солдат-штурмовиков ничем не выказывали своих чувств. Разумеется, страх был — разумный, утверждающий, что не испытывает этого чувства, был, как минимум, лжецом, поскольку чувство страха присуще всем живым организмам. Боялся ли я? Чего? Того, что что-то может выйти из строя и клеть подъёмника обрушится на дно Долины? Ну, в таком случае падение клети легко превратить в управляемый при помощи Силы полёт. Джерека? Вот уж кого-кого, а миралука я точно не боялся. Гнев — это да, гнев за то, что, когда мы вынуждены вести трудную борьбу с антигосударственными элементами, Джерек, которому Империя дала если не всё, то очень многое, решил таким вот оригинальным способом отблагодарить Палпатина за то, что его не казнили согласно Приказу 66, как джедая, а приняли в ряды Инквизитория и дали такие огромные привилегии. Я вовсе не считал, что абсолютно все действия моего бывшего учителя были верными. Где-то можно было действовать мягче, а где-то следовало и проявить более жёсткую позицию. Но каждому своё.