Это теперь я знаю, что своим спасением я обязан воздушным аппаратам, которые прилетели к нам на выручку с корабля эскадры адмирала Ларионова, – и Хан Нахичеванский поклонился мне и полковнику Бережному.

После дальнейших обсуждений было решено, оставив Баязет, двигаться на Тебриз, а оттуда – на Багдад. Вот тут-то и можно будет создать небольшую флотилию, которая по Тигру двигалась бы в направлении Шатт-эль-Араба и Басры.

– Михаил Дмитриевич, – обратился к Скобелеву Бережной, – я хотел бы предложить создать в Тебризе опорный пункт, который еще послужит нам при походе непосредственно в пределы Персии. Но это дело далекого будущего. Уж больно густая каша здесь заварилась после распада Османской империи.

Сейчас в Месопотамии все воюют против всех. И наши недруги делают все, чтобы беспорядки перекинулись через наши границы в пределы Российской империи. Так что, наводя порядок здесь, мы спасаем от кровопролития и ужасов междоусобной войны и Россию. Надо довести мысль об этом до всех наших солдат и офицеров. Они должны понять, что они не просто выполняют свой воинский долг, но и защищают здесь наше Отчество.

– Все понятно, Вячеслав Николаевич, – кивнул головой генерал Скобелев. – Я читал в ваших учебниках по военному делу, что моральная мотивация действий воинов не менее важная составляющая их боеготовности, чем техническое оснащение. Я подготовлю соответствующий приказ. А пока же, господа, будем готовиться к новому походу. Мы должны выполнить поставленную перед нами государем задачу…

4 ноября (23 октября) 1877 года. 14:15. Гатчинский дворец, кабинет государя

Подмерзшая с ночи земля с наступлением полудня немного оттаяла. Но высокое чуть зеленоватое небо уже обещало мороз и первые в этом году снеговые тучи. Можно сказать, что это был тот последний день осени, когда в Гатчинском парке опали все листья, и природа, умытая осенними дождями, ждала первых белых мух.

Император стоял у окна и смотрел, как с обеда строем и с песней идет гатчинская рота спецназа, его личная гвардия и одновременно первая часть нового строя в Русской императорской армии. Настроение у Александра Александровича было хорошее. Только что из Константинополя ему сообщили о том, что при медицинском обследовании в тамошней клинике выяснилось, что императрица Мария Федоровна снова непраздна, и вот уже два месяца носит под сердцем ребенка. Информация о здоровье детей была чуть менее оптимистичной. Но в любом случае ни у Ники, ни у Джоржи пока не было проблем, с которыми не могла бы справиться медицина Югороссии.