И королева посмотрела на младенца у себя на руках.

– Мир меняется. Так суждено. Но Атиль – не из тех, кто легко принимает перемены. У него хребет из стали, а сталь плохо гнется.

– Он не похож на себя прежнего, – тихо сказала Колючка.

Служитель с королевой обменялись взглядами, значение которых она не поняла.

– Он болен, – сказал Ярви.

– И он должен успокоить чувства тех, кто старше и еще менее расположен к переменам, – сказала Лайтлин.

Колючка облизала губы:

– Я совершила много глупостей, так что не мне обвинять в глупости другого человека. Особенно короля.

– Но ты хотела бы выйти на бой?

Колючка вздернула подбородок и выдержала взгляд королевы:

– Таково мое предназначение.

– Должно быть, твоя воинская гордость уязвлена – ведь тебя не взяли в поход.

– Отец говорил: не возгордись.

– Хороший совет.

Принц уснул, и Лайтлин осторожно отняла его от груди и передала Сафрит. И запахнула платье.

– Твой отец некогда был Избранным Щитом королевы. Так ли это?

– Да. При матери короля Атиля, – тихо сказал отец Ярви.

– И что с ним сталось? – спросила королева.

Сафрит укачивала принца, что-то нежно напевая.

Колючка почувствовала, что мешочек с костями враз потяжелел. И кошки на душе заскребли.