Так я лежал, мысленно беседуя с сыном, пока меня вдруг не толкнула Мери. Я приподнялся. Она сидела рядом.

– Перестань! – сказала она с рыданием. – Нельзя так терзать себя.

– С чего ты взяла! Просто я думаю…

– Спи! Обними меня и спи! Это безжалостно так… пойми!.. Я ведь тоже ни о чем другом думать не могу…

Я обнял ее. Она прижалась ко мне, и вскоре я услышал, как она опять молча плачет. Я тихо гладил ее волосы. Она заснула внезапно, не то на полувсхлипе, не то на полустоне. Я подождал, пока сон не стал крепким, осторожно вытер мокрые щеки и положил ее голову себе на грудь – так ей было удобнее, чем на свинце.

Проснулся я, когда звезда выкатилась из-за горизонта.

– Колонны готовы к выступлению, адмирал, – доложил Осима.

– Пленные головоглазы по-прежнему видят во мне начальника, Эли, – сообщил Орлан. – Держать их под охраной не нужно, они пойдут отдельным отрядом.

А Гиг шумно захохотал всем туловищем. Жизнерадостности у этого скелета хватило бы на дюжину людей.

– У невидимок – торжество! Кто сражался вчера против, сегодня будет сражаться за. За меня, своего любимого вождя, пойдут в огонь. Но ты понимаешь, Эли, раз нам разрешено снять невидимость и спуститься на грунт… Идти третьей колонной, за людьми и ангелами, как велел Осима, – это не для невидимок, нет, это не для нас!

Я поставил отряд невидимок впереди всех. Гиг отправился строить своих в дорогу и так лихо гремел скелетом, что люди и ангелы вздрагивали, а пегасы злобно ржали. Только флегматичные драконы держались спокойно, когда Гиг шагал мимо.

– Я положила Астра в авиетку, – сказала Мери. – Больше не будем нести его на руках.

– Тебе тоже нужно бы сесть в авиетку.

Она с усилием улыбнулась:

– Разве ты забыл приказ адмирала? Я вынесу все, что вынесешь ты.

11

11

Уже не только в бинокль, но и невооруженным глазом была видна Станция – один не то купол, не то просто холм, а неподалеку три возвышения поменьше. Некоторые крепости на Земле, с их фортами, бойницами и орудиями, выглядели внушительнее.

Мы лежали на вершине свинцовой скалы, и я сказал об этом Ромеро, который приполз сюда вместе со мной.

– Я позволю себе сказать, любезный адмирал, – возразил он педантично, – что самая мощная из человеческих крепостей не разнесла бы и обыкновенной каменной горушки, а это невзрачное сооружение свивает в клубок мировое пространство.