Одно очевидно – этот подземный зов, заставлявший нас втягивать головы в плечи и озираться, явно исходил не от них. Стало быть, здесь есть еще что–то. Или кто–то…

– А… А… Ап–чхи!!! – Катерина даже подпрыгнула от собственного чиха, а гулкое эхо вернулось к нам с изрядной задержкой. И тут же стало нарастать слитное шелестение. Колонии тварей у лестницы задвигались, пошли волнами – все же растревожили мы здешних постояльцев.

Я машинально перевел лучевик в режим максимального рассеивания, но никто и не думал на нас нападать. Только шелест не умолкал – с таким примерно звуком перемещается стая черной саранчи.

Вася молча показал пальцем вверх – оба кома переместились вплотную к перилам и продолжали переползать по стене, словно перетекая. Наши фонари делали картинку неумолимо контрастной – игра угловатых теней и мягкие переливы стекающей ручейками влаги.

Может, все же попробовать сбить их оттуда?

Взяв Васю за рукав, я кивнул на стену. Он понял, отрицательно качнул головой, и мне пришлось светить ему прямо в рот, чтобы понять слова:

– И так пройдем.

Ну, Василий у нас – известный смельчак, даже отморозок. Это последствия перенесенного синдрома Бройля, или «монстряка» по–здешнему.

Я подошел к лестнице еще на пару шагов – узкая. Придется идти по одному, а значит, самым слабым звеном у нас будет Катя с ее разболтанными виртуальщиной нервишками. Она и дед и так заведомо уязвимы по всем параметрам: старики да женщины – слабый пол, к тому же в отличие от нас остальных – они смертны. Ладно, как–нибудь…

Решаю попробовать протиснуть девчонку вдоль самой стены, прикрывая собственным телом. А Вася так же поступит с наследственным космонавтом.

Я кивнул Ежу – давай, мол, ты первый. Он подошел к лестнице, попробовал ее рукой, следя за реакцией тварей, потом поставил ногу и стал осторожно подниматься. Мы наблюдали за ним, ловя всей кожей, как чуть слышно отзывается металлическая конструкция на прикосновение подошв. И живность как будто чуть всколыхивалась вместе со звуком.

Еж ловко миновал один безобразный нарост, затем другой, наконец, взобрался на кромку и, оглядевшись, махнул нам оттуда рукой.

Я посчитал, сколько ступеней преодолел Еж. Вышло всего тридцать четыре, примерно четвертый этаж. Старик быстро не одолеет такой подъем, а следом я как раз планировал послать их с Хирургом. И девица каждую секунду вздрагивает – так и норовит заорать. А еще неизвестно, что там у Ежа наверху, может, там этих тварей как собак нерезаных, а может, и кто покруче нарисуется.

Но вроде Андрюха пока молчок.

Новая дробь шагов сотрясла лестницу – Вася с дедом по моему кивку начали подъем. Медленно идут, ох как медленно…