По возвращении в рубку мне сразу бросилась в глаза натянутая атмосфера: пират с внучкой перешептывались, брезгливо с насмешкой косясь на Ежа, он их якобы полностью игнорировал. О причине я догадывался: Еж не сразу разобрался с системой вытяжки отходов, и незадолго перед прыжком в сортире плавал какое–то время большой желтый шар мочи, пугая входящих размерами и запахом, пока я его не ликвидировал, показав заодно Ежу, как и что надо делать.

Сейчас я впервые всерьез подумал о том, что команды у меня практически нет. Одно дело – уносить с таким балластом ноги, и совсем другое – идти с ними на акцию. Грядут проблемы. И никуда от них не денешься. Такова, наверное, моя участь – вместо спаянной боеспособной группы получать каждый раз на свою шею что–то вроде обоза – старики, женщины и… Чуть не сказал «неврастеники». К счастью, Грабера заменил теперь Еж – единственная в моем активе боевая единица. Кроме меня самого, разумеется.

По прежнему опыту я мог сказать только, что они друг с другом стерпятся. Это как бывает у животных во время пожара: хищники и травоядные бегут рядом, соблюдая перемирие, никто никого не трогает, пока работает самый древний из основных инстинктов – спасение во что бы то ни стало собственной шкуры. Пират с внучкой должны быть озабочены именно этим. С Ежом картина несколько иная, для него это своеобразный хадж – священный поход, но при этом и он на положении беглеца.

Кстати, Еж, освободив мне место, уселся на второе выдвижное креслице плечом к плечу с Катериной. Она подалась к деду, но свободного пространства в проходе было слишком мало, так что ей ничего не оставалось, как сидеть прижатой к парии – либо уходить в свою каюту. Она осталась. Тем самым, думаю, начало перемирию было положено.

Пора было трогаться. Я планировал обойти радары по периферии зоны их действия – глядишь да отыщется между ними неконтролируемый участок – лазейка для нашей «мышки».

Одновременно с мягким гулом проснувшихся двигателей корабль дернулся, начиная разворот и ложась на курс к заданной цели. Звезды перед нами поплыли наискосок и влево. Лобовое стекло залило ярким светом. Светофильтры сработали с некоторой задержкой, и первые лучи белого карлика, ворвавшись в кабину, больно ударили даже по моим бессмертным глазам. Но звезда вошла в зону видимости лишь краешком, потом корабль замер и спустя мгновение загудел с нарастанием, глубоко и мощно.

Нас прижало к спинкам – пошло ускорение. Одновременно комп выдал трехмерную пространственную картинку, где наш кораблик – крохотная голубая призма – начал сейчас почти неприметное движение к цели, то есть к станции, обозначенной ориентировочно желтым цилиндриком. Пунктир траектории показывал, что мы тронулись к станции напрямую.