Они продолжали смотреть как завороженные в небо, а я вбежал в башню и понесся по винтовой лестнице.

Фицрой резко обернулся на треск распахнувшейся двери, ладонь метнулась к рукояти меча. Рундельштотт испуганно вскинул голову, оба мирно наслаждаются жареным мясом с только что испеченным душистым хлебом, запивают вином.

– Тревога! – крикнул я. – Неопознанный дракон в небе!.. Фицрой, хватай мешок и бегом за мной.

Фицрой вскочил, вскрикнул ликующе:

– Вот это жизнь!

Рундельштотт не успел раскрыть рот, я выбежал, до крыши не так уж далеко, два-три оборота на винтовой, это примерно два-три лестничных пролета.

Фицрой догнал с мешком в руках, я как раз поднимал крышку люка, он вслед за мной выбрался на обзорную площадку.

– Взял, – заверил он и добавил, глядя невинными глазами, – правда, свой мешок. У меня там еще вино осталось… а на Рундельштотта оставлять нельзя, я ему не доверяю.

– Свинья, – сказал я. – Не превратит он твое вино в воду, не превратит!

Он развязал мешок, я быстро вытащил и собрал винтовку, тяжелую и громоздкую, вот бы еще ее научиться создавать, но это уже вряд ли, слишком сложно.

Фицрой следил взглядом за драконом в оранжевом небе.

– В городе теплее, – определил он, – потому эта тварь на восходящих ходит… Даже крыльями не шевелит, скотина ленивая!

– Сейчас зашевелит, – пообещал я. – И крыльями, и лапами.

Он с жадным интересом смотрел, как я щелкнул коробкой с патронами и начал ловить дракона в прицел. Тот в самом деле неподвижно висит в небе, идеальная цель, но руки мои подрагивают, снайперская винтовка тяжелее связки утюгов.

Фицрой все понял, подставил спину.

– Обопрись.

– Хорошая идея, – сказал я с облегчением. – А я думал, ты только красивый.

– Еще и нарядный, – напомнил он.

– Теперь не дыши, – велел я.

Он не ответил, дыхание задержал, чтоб не шевелиться, а я поймал в прицел фигурку с растопыренными крыльями и легонько нажал на спуск.