– Уж не знаю почему, но боги подарили мне замечательную женщину, но не дали детей. Фелицию я купил у крестьянки за пригоршню мелочи в голодный год. Она этого не знает. Энрико мой двоюродный племянник, а Франко вообще не принадлежит к семье Серрано, он Мартинес. Но их всех я воспитывал как родных детей, даже Франко, который помнит своих настоящих родителей. Не удивляйтесь, у нас усыновление и удочерение чужих детей обычное дело.

Я кивнул, внимательно слушая его.

– Я надеялся, что Фелиция полюбит Энрико или Франко. Так как они сводные братья и сестры, никаких помех для брака нет. Но – увы, они относятся друг к другу именно как братья и сестры. Я прямо намекал им на это, особенно Фелиции. Но она так и не сделала своего выбора. Что ж, это, наверное, и к лучшему.

Эктор Серрано с усмешкой, запрятанной глубоко в глазах, посмотрел на меня.

– Вас не смущает, что Фелиция дочь крестьян?

– Я маг, сеньор, а маги знают, что такое вырождение и что такое свежая кровь. Нет, меня это не смущает.

– Вы скажете об этом его величеству?

– Не вижу смысла. Главное – что она Серрано, а ее происхождение никому, кроме нас, известно не будет. Может быть, я и скажу об этом Аврелию, но могу вас заверить, его это мало заинтересует.

– Хорошо. Тогда я согласен, но последнее слово будет за Фелицией. И еще одно, сударь Маэл. – Он нахмурился и встал. – Хоть Фелиция и не моя родная дочь, я люблю ее. Я требую, чтобы вы поклялись мне защищать ее, пока она будет в Райхене.

– Меня прозвали цепным псом императора. А я никогда не считал это оскорблением. Это правда. Я буду защищать вашу дочь так же, как защищаю Аврелия. В этом я могу вам поклясться.

– А я могу вам пообещать любую помощь. Серрано всегда стоят горой за своих. И за зятя тоже, – усмехнулся он.

Да уж. Как все-таки разнится менталитет южных и западных дворян. На западе дворяне смотрят на императора как на рог изобилия. Выдать свою дочь – предел мечтаний многих кланов, потому что после этого можно на многое рассчитывать. А Серрано в первую очередь думают о том, что даже такому родственнику надо помогать.

Пока Фелиция собирала вещи и прощалась с родными, я навестил Шарля Малькольма. Несмотря на начавшуюся войну, он нужен был в Райхене. Молодой вице-адмирал не очень обрадовался приказу, но возражать не стал. Он лучше многих других понимал важность реформ флота и был готов выступить в Сенате и Ассамблее. К мнению героя войны люди прислушаются быстрее.

Малькольм серьезно отнесся к задаче как можно быстрее и безопаснее доставить Фелицию в Райхен. Он лично сел ночью продумывать маршрут, из-за секретности не сказав ничего даже ближайшим помощникам.