Путники повели белок вдоль правого, более обрывистого берега речки. Через некоторое время они спустились к мелководью и, избрав звериную тропу, ведущую в сторону дерева-гиганта, двинулись уже по ней. Тут и там они замечали обширные колонии синего мха, а еще из простой травы то и дело выглядывали пухлые шляпки грибов насыщенно-синего цвета с бирюзовыми крапинками. Чем дальше двигались чужаки, тем выше и толще становились грибы. В конце концов они пересекли поляну, где, помимо синих маков, росли грибы настолько большие, что на них можно было сидеть, словно на стульях, а другие размерами не уступали обеденным столам. Тобиус, смотревший вокруг сквозь призму Истинного Зрения, видел под землей безумно запутанные и длинные нити грибниц, по которым реками текла гурхана.
– Это место наполнено магией, чистый дикий источник,
– Все такое синенькое! Словно в иной мир попали!
Когда они подъехали к подошве горы, золотая крона уже скрывала от них бо́льшую часть небосвода. В высокой голубовато-зеленой траве едва угадывалась лестница. Оставив белок внизу, волшебник и морф начали подъем по узким и неудобным каменным ступенькам, обросшим все тем же мхом, обласканным дождем и исцарапанным ветром. При этом лес на склоне горы изменился разительно – там росли лишь кадоракары, красные сосны, все высокие, стройные и идеально прямые. Их красноватые чешуйчатые стволы источали тонкий и нежный аромат смолы, а ярко-красные кроны, состоявшие из длинных игл, предупреждающе шелестели на ветру. Под ногами скрипел темно-красный, переходящий в коричневый цвет ковер из этих самых игл, уже неопасных, неядовитых.
– Красные сосны Далии, ученица. Скажи мне, чем они знамениты?
– Всем, – не задумываясь ответила Эмма и была права. – Их древесина дороже платины, она прочна, гибка и красива, не гниет, не тускнеет и паразитам не дается, их смола является основой для лучших целебных зелий в Валемаре, как и яд их иголок. Нейротоксин, мгновенно парализующий тело и останавливающий сердце за четверть минуты. Я читала в «Хрониках Красной Листвы» Аркравия, что некоторые эльфы смазывали наконечники своих стрел ядом кадоракара, а потом эту привычку у них переняли Убийцы Эльфов[21] во втором конфликте.
– А что самое главное?
– Самое главное то, – тоном прилежного студиозуса на экзамене ответствовала стальная дева, – что растут кадоракары исключительно в областях, насыщенных магией. Бытует заблуждение, что только рядом со златосердами их и можно встретить, но это не так, просто златосерды всегда источают очень сильный магический фон, и кадоракары питаются им, произрастая вокруг. Правда, в северных и западных широтах Вестеррайха они не встречаются, после войн Веры Церковь предала все красные рощи огню и топору. Из них ничего не делали – ни кораблей, ни украшений, ни строительных материалов, просто бездумно и жестоко уничтожили. Для них красные ели были символом засилья нечестивых волшебников, потому что росли вокруг источников природной магии, которыми дорожили волшебники.