– Хм, я вас уверяю, мой добрый юноша…

– Если эта дрянь хоть кому-нибудь причинит вред, я спрошу с вас, сестра.

– Я буду безобиден, как мышонок, – донесся насмешливый голос из-за двери.

– Лучше бы этому оказаться правдой, иначе, – глаза Тобиуса вспыхнули парой янтарных углей, – помоги вам Господь-Кузнец, сестра.

Хелена вдруг протянула руку и провела тонким пальцем по его скуле.

– Я ошиблась сначала – не юноша, но взрослый муж, сильный и решительный настолько, что может грозить слабой женщине.

Тобиус без смущения убрал ее руку и повторил, не меняя тона:

– Помоги вам Господь-Кузнец, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Спокойной ночи, мой добрый чар, увидимся за завтраком.

Волшебник вернулся в свою башню в скверном расположении духа. Дурная кровь, подбиравшаяся к его лицу, отхлынула, но от этого стало лишь чуть легче. Сон не пошел, тем более что ночной дождь прекратился и из-за туч вновь стал литься тревожный красноватый свет кометы. Тобиус уселся за лепку големов.

Рассвет застал Тобиуса за работой. Он недоуменно посмотрел на первый солнечный луч, потом глянул в окно и потер усталые глаза испачканными в глине пальцами, выругался и на ощупь добрался до старенького умывальника.

Маг некоторое время походил по своему кабинету, разминая затекшую поясницу и ноги, хотя особо развернуться было негде, все помещение заняли статуи из влажной, наполненной магией глины. На груди каждого голема уже имелся порядковый номер, осталось только обжечь их, нацепить на культи металлические держатели и, собственно, обеспечить эти держатели инструментами. Хотя, конечно, это еще далеко не все, без шемов големы так и останутся бесполезными кусками глины.

Тобиус остановился рядом с большой клеткой, в которой содержался старинный сундук, и усмехнулся.

– Все еще пытаешься меня обмануть? Я же знаю, что ты не сундук, почему бы тебе не сменить облик?

Очертания сундука «поплыли», и вскоре вместо него в клетке стоял покрытый мхом булыжник.

– Ты достаточно умен, чтобы понимать меня, но не более того, верно?

Валун не ответил.

– Ничего, я найду способ тебя надрессировать, пусть даже все бестиологи в мире уверены, что мимики не поддаются дрессуре.

Валун продолжал хранить гордое молчание. С тех пор как мимик был пойман, его не выпускали из укрепленной чарами клетки. Некоторое время редкий монстр бузил, пытаясь вырваться, но потом перед клеткой был посажен Лаухальганда, и мимик внезапно успокоился. Маленькое черное нечто с огромными зубами и кошачьими ушами внушило ему непонятный страх.