А из дверей станции метро, возле которой они остановились, вываливалась людская река.

– Столпотворение, блин! – философски протянул Шорин, потирая отрастающую на подбородке щетину.

– Да уж, – поддакнул Валентин, – отвыкли мы немного от людской толпы. Хотя сейчас во всей вселенной столпотворение – миры, можно сказать, перемешались…

– Ты про эти Зоны, которые везде? – уточнил Лобанов, и Остапенко кивнул. – Но заметь, братан, не мы это устроили, а нам теперь тут выживать приходится.

Валентин хмыкнул:

– Ну с учетом того, что мы натворили в той же Терминальной Зоне, да и еще где там, то и мы тут руку приложили…

Мимо по краю дороги проехал чадящий дизельной копотью «икарус», и люди невольно поморщились.

– М-да, – сказал Остапенко, покосившись на проехавший мимо знакомый автобус «Лиаз», – чужие игры, не наши… Но играть придется. Придется разбираться, кто этот спектакль устроил, а главное – какие у всех у нас тут роли прописаны. Мне кажется, что для нас они кем-то прописаны.