– Убрать обе машины сопровождения.

– А если заключенный в одной из них?

– Значит, трагическая гибель от дружественного огня.

Солдаты поняли или, по крайней мере, решили, что поняли. Сурьявонг собирается соблюсти всю процедуру спасения, но если заключенный погибнет, он не будет огорчен.

Строго говоря, это не было верно, во всяком случае сейчас. Сурьявонг просто верил в преданность китайского солдата уставу. Конвой был всего лишь демонстрацией силы, чтобы не подпустить никаких местных мятежников или вооруженных банд. Возможность вмешательства внешних сил – или даже намек на такую возможность – не рассматривалась. Тем более возможность вмешательства карликовой армии Гегемона.

Только с полдюжины китайских солдат смогли выбраться из машин до того, как их разнесло ракетами. Солдаты Сурьявонга открыли огонь на ходу, выпрыгивая из садящихся вертолетов, и сразу стало ясно, что сопротивление подавлено.

Но тюремный фургон, где ехал Ахилл, остался нетронутым. Оттуда никто не вышел, даже водитель.

Нарушая протокол, Сурьявонг выскочил из вертолета и подошел к задней двери тюремного фургона. Солдат, которому было поручено взорвать дверь, прилепил заряд и подорвал его. Раздался громкий хлопок, но без отдачи, и взрывчатка выбила засов.

Дверь качнулась на пару сантиметров.

Сурьявонг протянул руку, останавливая солдат, собравшихся выручать пленника.

Он лишь приоткрыл дверь настолько, чтобы бросить внутрь свой боевой нож, и тут же захлопнул ее снова, махнув своим людям, чтобы они отошли.

В фургоне началась возня, он закачался, задергался и затих. Вылетели два пистолета. Дверь распахнулась, и чье-то тело свалилось в грязь у ног солдат.

«Жаль, что ты не Ахилл», – думал Сурьявонг, глядя на китайского офицера, пытавшегося собрать собственные внутренности. Мелькнула дурацкая мысль, что он хочет их прополоскать, перед тем как запихнуть обратно в живот, – очень уж у них был антисанитарный вид.

В дверях появился высокий молодой человек в полосатой одежде заключенного, держащий в руке окровавленный нож.

«Не очень-то у тебя внушительный вид, Ахилл», – подумал Сурьявонг. Но к чему внушительный вид человеку, только что убившему своих охранников ножом, который кто-то внезапно бросил под ноги.

– Живых внутри не осталось? – спросил Сурьявонг.

Солдат ответил бы «да» или «нет», добавив цифру живых и мертвых. Но Ахилл был солдатом в Боевой школе не больше нескольких дней. Рефлекса военной дисциплины у него не выработалось.

– Почти нет, – ответил он. – Чья это была дурацкая затея бросить мне нож, вместо того чтобы высадить дверь и вышибить мозги этим типам?