Кое-что забрезжило в глазах этих людей. Какое-то понимание.

– А кто может построить такую стену? – спросила одна женщина.

– А разве не все вы прибавляете к ней? Она строится по камешку, по паре. Каждый раз, проходя, приносите камень и оставляете его здесь. – Пришла ее очередь наполнять кувшины. – Я сейчас понесу кувшины обратно и возьму по камешку в каждую руку. Проходя мимо стены, я их положу. Так, я видела, делают в других деревнях.

– В каких других? – спросил тот же мужчина.

– Не помню названий, – ответила она. – Только знаю, что это – стены Индии. Но я вижу, никто из вас об этом не знал, так что, может, это какой-то ребенок играл в игрушки, а стен никаких нет.

– Не так, – возразила одна женщина. – Я видела, как люди докладывают в них камни.

Хотя Вирломи только сегодня построила эту стену и никто еще ничего туда не добавил, она поняла, зачем женщина лжет. Ей хотелось, чтобы так было. Ей хотелось помочь создавать новый флаг Индии.

– А женщинам можно ее строить? – неуверенно спросила другая.

– Конечно, – сказала Вирломи. – Мужчины сражаются, а женщины строят стены.

Она подобрала камни, зажала их в ладонях вместе с ручками кувшинов и не стала оглядываться, последовал ли кто-нибудь ее примеру. Она слышала по звуку шагов, что многие – быть может, все – идут за ней, но не оглянулась. Дойдя до остатков стены, она не стала пытаться уложить на место камни, отброшенные мужчиной. Нет, она просто положила два своих в самый большой разрыв линии. И пошла дальше, не оглянувшись.

Но слышно было, как несколько камней шлепнулись в пыль дороги.

Два раза она еще нашла повод пойти за водой, и каждый раз у колодца были еще женщины и игралась та же пьеса.

На следующий день, когда Вирломи уходила из поселка, стена уже не была просто черточкой камней. Она пересекала дорогу сплошной стеной от края до края и была высотой местами в две ладони. Люди подчеркнуто переступали ее, не обходили, не цепляли ногами. И почти каждый, проходя, ронял камешек или два.

Вирломи пошла от деревни к деревне, каждый раз притворяясь, что только следует обычаю, который видела в других местах. Кое-где разгневанные мужчины разбрасывали камни, оскорбленные видом своей загрязненной дороги. Но там она строила не стену, а груду камней по обе стороны дороги, и вскоре женщины начинали добавлять по камешку, сужая дорогу, и слишком много было этих камней, чтобы их раскидать или смести с пути. И эти кучки тоже становились стенами.

На третью неделю Вирломи впервые пришла в деревню, где уже была стена. Здесь она ничего объяснять не стала, потому что все уже всё знали – вести расходились без ее помощи. Она только добавила камней к стене и быстро двинулась дальше.