– Для тебя это прозвучит очень мистически.
– Неудивительно, поскольку это будут слова Халифа.
– Аллах принес в этот мир нечто новое – я имею в виду Боба, генетическую разницу между ним и остальным человечеством. Есть имамы, которые объявляют его мерзостью, зачатой во зле. Другие считают его невинной жертвой, ребенком, зачатым нормально, но измененным злой волей, который ничего не может исправить. Но есть и третьи – и их куда больше, – которые говорят, что это не могло быть сделано иначе как по воле Аллаха. Способности Боба сыграли ключевую роль в нашей победе над жукерами, значит, это воля Бога вызвала его к жизни в тот момент, когда он был нужен. А раз Бог решил принести в мир это новое, мы должны посмотреть и увидеть, позволит ли Бог распространиться его генетическим изменениям.
– Он умирает, Алай.
– Я знаю. Но разве не все мы умираем?
– Он не хотел вообще иметь детей.
– Но передумал. Воля Бога расцветает во всех сердцах.
– А если Зверь убьет нас, значит и на это будет воля Божия. Зачем стараться этому помешать?
– Потому что мои друзья меня об этом просили. Зачем ты все так усложняешь? То, чего я хочу, просто. Творить добро, когда это в моей власти, а там, где я не могу этого делать, хотя бы не вредить.
– Как это… по-гиппократовски.
– Петра, пойди отдохни, ты начинаешь собачиться.
И правда. Она была не совсем в себе, раздражалась из-за вещей, которые не могла изменить, хотела, чтобы Боб сейчас был здесь, чтобы Алай не переменился так, не был этой царственной фигурой, святым человеком.
– Тебе не нравится, кем я стал.
– Ты мысли читаешь?
– Лица. В отличие от Ахилла и Питера Виггина, я не искал этого поста. Я родом из космоса и не имею иных амбиций, кроме как вести нормальную жизнь и служить моей стране или Богу тем или иным способом. Никакая партия или фракция не ставила меня на это место.
– И как же ты оказался в этом саду, в этом кресле, если ни ты, ни кто-либо другой тебя сюда не ставил?
Ее раздражало, когда люди лгут, даже себе, о таких вещах, о которых просто нет смысла лгать.
– После русского плена меня поставили планировать маневры совместных панарабских сил, которые обучали для участия в обороне Пакистана.
Петра знала, что на самом деле эти панарабские силы готовились к обороне